Флуктуация Катова - стр. 20
Я прижимаю к себе ребёнка, целуя её лицо, отчего она просыпается, раскрывает глазки и плачет в голос. А я обнимаю её, прижимая к себе. У самой слёзы наворачиваются на глаза. В этот момент просыпается Лира, обнимает нас обеих, насколько хватает рук, и присоединяется к рёву. Теперь мне нужно успокаивать обеих девочек, но я справлюсь, пусть поплачут. Когда плачешь, легче становится, я по себе знаю, вот пусть и маленькие мои выплачутся.
Пожалуй, в этот момент я понимаю, что убью любого, кто посмеет им причинить любое зло. Мне наплевать, что будет со мной, но их я буду защищать, пока дышу, пока могу шевелиться, потому что они мои и я их никому никогда не отдам!
Наплакавшиеся девочки засыпают, задрёмываю и я. Совсем засыпать плохо, потому что я могу напугать их своим криком. Меня же тоже очень сильно напугали. Долго, очень долго пугали, лучше бы… Не знаю, что лучше. Если бы без предупреждения, то со мной могло быть то же, что и с Ликой, а защитить меня точно некому, поэтому хорошо, что я жива. Паша, получается, спас не только меня, но и двоих совсем маленьких девочек. Герой он получается… Где были мои глаза? Жалко, что ничего не изменить…
Малышки снова просыпаются, вместе, одновременно. Опять плачут, опять я их глажу, уговариваю, рассказываю, что всё прошло и никогда не вернётся обратно, потому что я не позволю. Я вижу, они верят мне, поэтому засыпают уже спокойнее. Расслабившись, совершенно неожиданно засыпаю, чтобы проснуться оттого, что меня гладят детские руки.
– Н-не п-плачь, ма-мамочка, по-пожалуйста, – просит меня детский голосок. – Н-не п-плачь, н-нам с-с-ст-рашно.
– Не бойтесь, маленькие мои, – обнимаю я девочек. – Всё хорошо будет, обязательно будет, слышите?
– С-слышим, мамочка, – слышу в ответ, и тут до меня доходит.
– Лика заговорила! – понимаю я. – Умница ты моя!
Лика заикается так же, как и сестра, но она хотя бы говорит. Она разговаривает, значит, не настолько всё плохо у малышки. Значит, всё точно будет хорошо. Вот прилетим мы куда-нибудь, где нет людей, а там посмотрим, что и как будет. Главное, чтобы людей не было. Потому что они очень страшные, эти самые люди.
***
Условное утро наступает как-то очень быстро, по-моему. За ночь, насколько я вижу, диспозиция в кровати изменилась: слева ко мне прижимается Лика, а справа Лира. Я хитрая, я вчера им немножко разные комбинезоны выдала, так и различаю теперь, а то бы путалась, конечно. Но девочки мои ещё спят, поэтому я пока тоже полежу. Интересно, что там за бортом, долетели мы куда-нибудь или нет?
Вот пошевелилась Лира, она лежит тихо-тихо, видимо, боится разбудить. Я поднимаю руку, чтобы погладить её. Как она смотрит… Сколько любви во взгляде ребёнка. Я бы эту гадюку, её мать, в промышленную мясорубку сунула бы. Да как она посмела такую малышку! На меня никто никогда ещё так не смотрел.
– Сейчас просыпаемся, умываемся, едим и смотрим, куда мы долетели? – озвучиваю я нехитрый план.
– Д-да! – кивает Лира, уже не пугаясь того, что заикается.
– Д-да! – вторит ей Лика с другой стороны.
Я медленно переворачиваюсь, поднимаясь на локтях, чтобы затем сгрести пискнувших девочек в охапку. Надо будет сегодня сменную одежду им присмотреть и подумать, как помыть моих малышек, чтобы не напугать. Но пока нужно умыть, поэтому я с некоторым трудом беру на руки Лику и несу в санузел. Лира встаёт и идёт за мной сама, держась за ремешок. Боится, наверное, что я пропаду, но я не пропаду.