«Флоту – побеждать!» - стр. 20
Тем временем «Ясима» и «Фудзи» скрылись из вида за горным хребтом, а потом оттуда донеслись звуки первых выстрелов и на рейде начали вставать фонтаны всплесков от падения тяжелых снарядов. В ответ немедленно рявкнула носовая башня «Победы»… Еще раз… А чуть позже, получив информацию с наблюдательного пункта, расположенного на Ляотешане, броненосец стал вести огонь уже из обеих башен. К «Победе» присоединился и «Ретвизан».
Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах… Из порта доложили, что один из снарядов разорвался под самым бортом именно «Забияки», дальнейшая судьба которого совсем недавно обсуждалась, крейсер имеет сильный крен, насколько серьезны повреждения, уточняется. Ну что же – теперь уж почти наверняка придется отдать шестидюймовки и девятифунтовки с этого старого корыта во власть генерала Белого… А «Забияку» теперь даже ремонтировать особого смысла не имело – его ценность как боевой единицы и так была ничтожна, а теперь и подавно – подлатать, чтобы на воде держался, и не более. Впоследствии можно подумать, как использовать эту древнюю лоханку с хоть какой-нибудь пользой.
Однако русские комендоры не замедлили с ответной любезностью: наблюдательный пункт на Ляотешане передал, что имелось явное попадание между труб у «Фудзи» с взрывом и пожаром и либо попадание в борт, либо очень близкий разрыв у борта этого же броненосца. Японцы прекратили бомбардировку и отошли.
Глава 5 Время разбрасывать камни
– Ну что, нажимай, Тимоха! – подмигнул своему напарнику матрос Сизов.
Оба исправно «нажали», и первая мина на деревянных салазках послушно заскользила вдоль недавно проложенного на палубе направляющего бруса к корме «Бесшумного».
Всплеск. Мина вместе с якорем немедленно опрокинулась в волны со столь ненадежного плавсредства, как легкие деревянные салазки. Тут же был сброшен в море колосник, чтобы утопить уже ненужную вспомогательную «деревяшку», которая, плавая на поверхности, могла демаскировать ставящуюся миноносцем банку.
А собственно мина начала становиться в боевое положение: сама она пока еще плавала на поверхности – тонул якорь, на котором стремительно разматывался минреп. Но как только грузик, висящий под якорем на тросе, длина которого отмерена заранее, коснется дна – катушка минрепа немедленно застопорится и тут уж вес якоря неумолимо увлечет мину на заранее запланированное расстояние от поверхности моря. И она будет терпеливо ждать, когда корабль, имеющий соответствующую осадку, посмеет коснуться ее своим днищем…
«Бесшумный» шел самым малым, и мины с его кормы регулярно плюхались в темные воды Желтого моря. Все двенадцать, насколько можно было судить в темноте, исправно встали там, где и планировалось. Место, конечно, отметили на карте достаточно приблизительно, но особой точности и не требовалось – «Дед», провожая отряд Матусевича на операцию, вполне разумно заметил: «Нам в ближайшее время здесь не плавать!»[1]
Правее и чуть впереди относительно «Бесшумного» распределял аналогичную «рассаду» по морским «грядкам» «Беспощадный». А дальше, в строе уступа, тем же самым занимались «Бдительный» и «Боевой» под брейд-вымпелом командира отряда.
Один за другим артурские контрминоносцы докладывали Матусевичу, что постановка успешно закончена, обошлось без сбоев. На подходах к наиболее перспективным точкам базирования кораблей возле Эллиотов замерла в ожидании «рогатая смерть».