Флотские были. Сборник прозы - стр. 2
Наконец пробило время «Ч», и настал день контрольного выхода в море, день испытания для корабельной силовой установки и сплочённого флотского коллектива, день, определяющий место четвероногих друзей корабельной команды. Рано утром, под перезвон колоколов громкого боя, потревоживших утреннюю тишину завода сигналом «Учебной тревоги», экипаж корабля занял свои места, согласно расписаниям книжек «Боевой номер» и, серая стальная махина, вздрогнув всем своим многотонным корпусом, издала долгожданный пронзительный вой запустившихся газовых турбин, став медленно уводить устрашающий нос от стенки заводского причала. При помощи портовых буксиров, корабль сделал рондо на сто восемьдесят градусов и взял курс в открытое море, одиноко оставляя за собой пенистый шлейф удаляющейся кильватерной струи. Спустя некоторое время БДК «Иван Рогов» прибыл в назначенный квадрат и стал усиленно маневрировать главной силовой установкой, задавая надрывающимся турбинам различные режимы работы. После ходовых испытаний, прошедших с оценкой «отлично», настала очередь показать свою выучку экипажу корабля. Члены команды проявили отличные навыки в тушении «учебного пожара» и «учебной борьбе с водой», одним словом боролись за живучесть корабля, что также было положительно оценено инспекцией из штабных офицеров. После отработки «Учебной тревоги» корабль вернулся в завод и, коснувшись носом пологого бетонированного стапельного спуска, открыл носовую аппарель, выдвинувши на берег свою гидравлическую рампу, словно гигантский язык ихтиозавра небывалых размеров. Оставалось утрясти пустяковые заводские формальности, после чего БДК «Иван Рогов» взял курс на одну из военно-морских баз Краснознамённого Балтийского флота. Неожиданно на море разыгрался незначительный шторм, баллов около пяти, что было совершенно достаточно, чтобы раскачать плоскодонный десантный корабль, шедший в балласте, так сказать, перевозивший в своём танковом трюме, вертолётных ангарах и катерном доке один воздух. Корабль покачивало до самого захода в фарватер, ведущий к военной гавани. Эта монотонная качка отрицательно сказалась не только на салагах, принявших свой первый глоток морской воды в знак традиционного оморячивания, но и на видавших виды «годках», отвыкших во время ремонта от морских походов. Плохо восприняли морскую качку и некоторые четвероногие воспитанники, оставшиеся на корабле для естественного отбора. Из всех четвероногих любимцев оставался равнодушным к морской качке только Боцман, чем и оправдал свою правильную кличку перед моряками. Боцман оказался настоящим корабельным псом. И кличка ему досталась самая подходящая – истинно флотская, которую он ни на йоту не осрамил. По приходу «Ивана Рогова» в
военно-морскую базу командир корабля, капитан второго ранга Борисов, приказал «списать» с корабля всех нерадивых четвероногих воспитанников, оставив на радость всей команде самого отличившегося, вышколенного всем коллективом службы команды и прошедшего испытание морем – дворнягу Боцмана. В этот же день на него зачитали приказ «О зачислении в состав экипажа и постановке на котловое довольствие». Для ухода за Боцманом этим же приказом были закреплены два матроса. Корабельный врач оформил в городской ветеринарии все необходимые прививки, получил документы, и началась для Боцмана новая жизнь, полная различных неожиданностей да интересных флотских