Флориан Бэйтс и похищенные шедевры - стр. 22
Риверс записал время в своем планшете.
Слова о смотрителе напомнили мне недавнюю сцену в ротонде, когда мы только пришли в музей. И теперь, просмотрев мониторы, я увидел, что полиция до сих пор опрашивает уборщиков. Пятеро дожидались у фонтана, а еще двое разговаривали с детективами поодаль. Все уборщики были в одинаковых синих комбинезонах. Свои тележки они выстроили в два ряда по четыре штуки у дальней стены. Я пожалел, что мониторы не транслируют звук, и я не могу подслушать, что там происходит.
На другой паре экранов я увидел группу криминалистов, ищущих улики в ограбленных залах. Они работали на удивление методично. Затем что-то меня насторожило, и я вернулся к картинке из ротонды.
Тележки стояли двумя рядами, по четыре штуки в каждом. Итого восемь. А уборщиков на картинке было только семь. Одного не хватало. Я проверил на других мониторах, ища кого-нибудь в синем комбинезоне.
Никого похожего.
– Пап! – выпалил я. – Папа!
Разговор за столом резко умолк: все уставились на меня.
– Флориан, от тебя требуется сидеть тихо, – нетерпеливо сказал отец. – Мы специально заостряли на этом внимание.
– Один из уборщиков исчез, – сказал я, указывая на монитор.
– О чем ты? – спросил агент Риверс.
– Здесь восемь тележек, но только семеро уборщиков, – объяснил я. – Откуда взялась лишняя тележка?
Агент вперил взгляд в экран и, тыча в него пальцем, пересчитал каждого. Семь. Риверс ничего не сказал. Просто выбежал из помещения, а Сирена и Эрл рванули следом.
Таким образом, я остался в компании отца и Хоббса, страховщика. Папа подошел и сел со мной рядом.
– Прости, – сказал я. – Знаю, мне не разрешалось говорить, но…
– Ничего, – успокоил он. – Здорово, что ты это заметил… хотя, наверное, для них – не очень здорово.
На экране мы видели Риверса, который горячо говорил что-то агентам, отведя их в сторону. Я снова пожалел, что у мониторов нет звука.
– Я задолжал тебе крупное извинение, – сказал Хоббс, подходя и протягивая мне руку. – Я был расстроен и взвинчен и сорвался на тебе. Надеюсь, ты меня простишь.
– Конечно, – ответил я. – Когда двенадцатилетний ребенок лезет на твое место преступления – это кого угодно взбесит. Я бы сам наверняка реагировал так же.
– Оливер Хоббс, – представился он, пожимая мне руку.
– Флориан Бэйтс, – отозвался я. – Вы говорили, что работаете на страховую компанию, правильно?
– Да, – ответил он. – Музей вызвал меня сразу после того, как позвонил твоему отцу.
– Наши с Оливером пути часто пересекаются, – добавил папа.
– Да, твой отец – один из лучших в своем деле, – сказал Британец. – Мне стало спокойнее, когда я узнал, что он будет участвовать в расследовании.
Мы не успели продолжить разговор: вернулся агент Риверс с остальными.
– Как тебя зовут? – обратился он ко мне, стуча по клавишам главной консоли.
– Флориан Бэйтс.
– Сколько тебе?
– Двенадцать.
– Что ж, двенадцатилетний Флориан Бэйтс, ты официально признан более сообразительным, нежели детективы из Центрального департамента полиции. Они понятия не имеют, куда подевался уборщик. – Он повернулся к мисс Миллер: – Вы можете вывести с камер безопасности записи начиная за полчаса до ограбления?
– Конечно.
Она кивнула Эрлу, тот уселся и начал печатать. Через секунду на мониторах появились кадры, сделанные этой ночью. Внизу каждого экрана отобразилось время – двенадцать сорок пять.