Флорентийская блудница - стр. 44
Он не заметил, сколько прошло времени. Но наконец-то девчонка перестала шумно лить воду и петь песни. Хлопнула дверь в уборную. Раздался стук босых пяток по деревянным ступеням. И перед ним предстала его очаровательная гостья, обернутая в льняную простынь, с полотенцем на голове. Нежные щечки теперь розовели от недавнего купания. Золотистый локон выбивался на чистый, чуть смуглый лоб, а синие глаза сияли, словно два огромных топаза.
– Какой у тебя красивый носик, – неожиданно произнес Владимир и сам смутился от своей неуместной фразы.
– Да, у меня красивый нос, – легко согласилась она, повернувшись в профиль. – Правда, он вовсе не римский. Он слишком маленький для римского, – она хохотнула.
– Кто ты? – вновь глупо спросил он, рассматривая ее прекрасные черты и завернутую в простынь шикарную фигуру.
– Я же сказала. Меня зовут Лучианой. Я дочь торговца овощами. Я живу во Флоренции.
– А как ты оказалась в статуе?
– О, это слишком долгая история.
– Ничего, я готов ее выслушать целиком. Мне, собственно, вовсе некуда спешить, – иронично улыбнулся Владимир.
– А я хочу есть, – жалобно протянула она. – Давай, я сначала поем, а всё остальное после.
– Идёт. Вот только я не уверен насчет еды. Собственно, я никогда не уверен в наличии провизии в этом лукавом царстве. А пригласить девушку в ресторан я пока тоже не могу, – он задумался. – Собственно ты и стояла еще недавно в моём ресторане. Я там тебя впервые и увидел.
– Да? Я не помню, – беспечно отозвалась Лучиана. – Я много, где бываю. Странно, если я была в твоей харчевне, то отчего же я голодная? – хохотала она.
– Наверное потому, что тогда ты находилась внутри мраморной скульптуры.
– Наверное, – она легко пожала плечами.
– А чего бы ты хотела поесть?
– Я? Я хочу курицу или цесарку, жареную на вертеле, – она плотоядно сглотнула. – Или рыбу с томатами. Например, макрель. Или жареного угря с луком и фасолью. Хочу оливок, зелени и пшеничных лепешек. Хочу спелых груш и плодов фигового дерева. Хочу козьего сыра и горгонзолы тоже… А еще…
– Так, погоди, – Владимир сделал останавливающий жест рукой. – Давай медленнее. Мне надо всё это представить, прежде чем…
Но ему не пришлось ничего представлять. Как только его гостья решительно перечислила всё то, чего бы ей желалось немедленно вкусить, так все эти яства с молниеносной скоростью стали появляться на его большом обеденном столе. Откуда-то сверху, прямо из воздуха, материализовалось огромное блюдо с жареной курицей. А рядом с ним очутилось блюдо с цесаркой и еще какой-то румяной дичью. Тут же появилась и заказанная макрель, обложенная спелыми томатами, маслянистый угорь, в пряной заливке с фасолью и зеленым луком, и пшеничные лепешки с пылу и жару. Здесь же в небольшом кувшинчике томилось ароматное и чуть зеленоватое оливковое масло. Были здесь и спелые фрукты – рассыпчатые груши, медовые абрикосы, влажные и холодные персики, пахнущие вином смоквы, а так же несколько щедрых кистей черного и янтарного винограда. Но больше всего Владимира удивило огромное серебряное блюдо, на котором аппетитными кубиками были весьма щедро представлены несколько сортов итальянского сыра. Были здесь и душистый пармезан, и моцарелла, и рикотта, маскарпоне, и наконец, заказанная Лучианой – горгондзола.