Физика - стр. 19

Практически на ощупь нажимаю на кнопку этажа и хриплю «привет» в ответ.

Это единственная фраза, которую мы бросаем друг другу за день, и это убивает.

На эмоциях после несостоявшегося разговора я распсиховалась и хотела забрать документы и уйти, но образумила себя. Было так непросто попасть на кафедру, о которой мечтала, и уходить сейчас лишь подтверждать слова Лешина, что женщина-хирург – недоразумение.

Да, для моего психического состояния решение остаться – тяжелое испытание, но я как мантру повторяю: «Я сильная! Я справлюсь!»

Вот только настроить свой организм, игнорировать Матвея так же филигранно, как он меня, не получается. Понятия не имею, где располагаются кнопки управления эмоциями и чувствами в моем организме, и поэтому просто стараюсь внешне казаться равнодушной. И лишь каждый вечер тихо топлю слезы прожитого дня в подушке, осознаю: долго так я не выдержу.

Лифт закрывает двери и на какие-то секунды, отделяя нас от мира, перемещает в пространстве.

Дышать становится сложнее.

Такое ощущение, что мы поднимаемся не на седьмой этаж, а к семи тысячи километрам, где уровень снабжения крови кислородом составляет шестьдесят процентов от необходимого.

Критически низкий!

Шумно вдыхаю в себя его остатки, ощущая, как в моем организме происходит целый комплекс патологических реакций, и в порыве отчаянья поворачиваюсь к Матвею.

Сталкиваемся, сливаемся, плавимся взглядами какие-то пару секунд, прежде чем в глазах парня зашториваются эмоции, и я вижу только холод безразличия.

Хочется крикнуть: «Не надо! Пожалуйста! Не прячься от меня!», но он уже не мой любимый Матвей из прошлого, что только мелькнул перед глазами, а робот, который не видит, не слышит, не чувствует.

За что?

Почему?

Что-то не так?!

Мне жизненно необходимы ответы на эти вопросы!

Двери медленно открываются, и я вылетаю первой.

Дышать, дышать, дышать.

Не чувствовать его так близко и так невыносимо далеко.

Целый день кручу в голове возникшие вопросы.

Да, я уехала, но я же попросила прощения и объяснила, что делаю это ради того, чтобы он жил.

Почему такой игнор?

За то, что решила единолично?!

С каждым часом мне кажется поведение Матвея все более ненормальным, и я чувствую жизненно необходимую потребность как можно скорее выяснить причины, иначе просто загублю себя и ординатуру.

Приняв решение еще раз поговорить с ним, лечу в коридор и сталкиваюсь с Максом в дверях.

– Не знаешь, где Матвей?

Парень вгрызается в меня взглядом.

Злюсь.

– Если не знаешь, так и скажи. Не надо меня гипнотизировать!

– Пошел к Лешему, – и следом жестко. – И желательно, чтобы оттуда не уходил.

– Макс!

– Что Макс?! Он опять вгоняет тебя в депрессию! – и, сбавив обороты, добавляет. – Я хочу мою улыбчивую любимку, а не депрессивную анорексичку, в которую ты опять решила превратиться.

– Не мели чушь.

Он вскидывает брови.

– Что ты сегодня съела за день?

Задумываюсь и, понимая, что мой ответ подтвердит его слова, начинаю оправдываться:

– Сегодня много работы. Я уже зашилась клеить, подшивать и переписывать.

– Вчера?

Молчу. Сказать нечего.

– Вот я об этом и говорю.

Пожимаю плечами.

– Это временно.

– Ничего не бывает постояннее, чем временное.

– Ты заделался в философы? – пытаюсь сбавить градус нашего разговора, но друг не ведется.

– Я заделался в твоего личного оруженосца, который убьет жестокого дракона.