Финишная черта - стр. 13

И я ненавижу факт того, что, судя по всему, я все еще больна.

Все еще ощущаю каждый удар пульса, который стучит в ушах при взгляде на него. Все еще пытаюсь устоять на ватных ногах. Все еще еле дышу, но наконец-то протяжно выдыхаю:

– Будь ты проклят.

И одновременно с этим читаю по его губам:

– Черт.

Я стою у входа и не могу пошевелиться. Все тело окаменело. Взгляд на ее лицо порождает вихрь эмоций, которые закручиваются, лишая рассудка. Могу поклясться, что я, скорее всего, забыл, как правильно разговаривать по-английски и на других языках, которыми владею. Не уверен, что смогу вспомнить даже дату своего рождения или вообще зачем сюда пришел.

Все вокруг растворилось – разговоры и звон бокалов, лица людей и даже время… Оно замерло. Как и мы.

Я смотрю на девушку, чьи черты лица бросаются в глаза даже из космоса. Высокие скулы, пухлые губы, накрашенные ее любимой бордовой помадой, каре-зеленые глаза. Они каким-то образом всегда светятся так ярко, что хочется надеть солнцезащитные очки. Темные волосы, которые раньше были подстрижены под каре, теперь струятся, как водопад, и достигают лопаток. Она сияет, как черный бриллиант. Камень, у которого слишком много граней. И вам потребуется вечность, чтобы рассмотреть каждую из них.

Вот такая эта девушка. Дикая красота, загадочность и притягательность. Словно буря, она обладает непредсказуемостью, а иногда и безрассудством. Ее смех может сменяться на огненную решимость. Мягкость на торнадо страсти и громкий голос, которым она всегда отстаивает себя и свои убеждения.

Аврора Андерсон. Королева.

Девушка, чье имя звучит в мыслях слишком часто, чтобы я мог его забыть. Чье лицо смотрит на меня с рекламных роликов, билбордов и видеотрансляций, не позволяя нормально жить. Жить без обжигающих душу сожалений и вопросов: «Мог ли я сделать ее своей?», «Мог ли пойти против семьи и наследия?», «Мог ли сделать все возможное, чтобы избавиться от оков и быть с ней?».

Не мог. Я знаю ответы. Они всегда одинаковы. Однако я все равно не перестаю терзать себя этими вопросами, как последний мазохист. Не перестаю смотреть на нее. Не перестаю думать о ней.

– Черт. – Наконец-то я обретаю дар речи.

Одновременно со мной Аврора шепчет:

– Будь ты проклят.

Обязательно буду. Ведь ты, кажется, наложила на меня проклятье.

– Не ругайся, Уильям. – Дедушка похлопывает меня по плечу, ведя под руку бабушку. – Я понимаю, что ты не перевариваешь все эти мероприятия, но держи голову. Соответствуй своей фамилии.

Я делаю это на протяжении почти двадцати девяти лет жизни. Думаю, когда мое маленькое тело покинуло утробу матери, вместо крика из меня вырвалось: «Боже, храни Королеву!».

Как только люди замечают появление моей семьи, по залу проносятся шепотки и громогласные приветствия.

– Ваша Светлость.

– Лорд Рассел.

Начинается череда кивков и рукопожатий, пока я пытаюсь снова поймать глазами девушку, которая за секунду испарилась с лица земли и умчалась на луну с космической скоростью. Очень в ее стиле.

Ко мне подходит мужчина средних лет в солидном костюме и с неоспоримым желанием пожать руку члену семьи Рассел. Я научился распознавать этот блеск в глазах в возрасте десяти лет. Стоит его руке коснуться меня, он привлечет к себе внимание, пойдет волна обсуждений, которая достигнет всех уголков этого зала, негласно сообщая всем присутствующим, что с этим человеком нужно дружить. А еще лучше, сотрудничать. Заключать сделки на суммы, где количество нулей больше, чем в борделе венерических заболеваний.