Финеас Финн - стр. 60
– Идемте с нами, мистер Финн. Ужин подадут в восемь, а теперь только начало седьмого. Мужчины пишут письма, а дамы, верно, почивают после долгой дороги.
– Не все, мистер Кеннеди, – поправила леди Лора.
Они продолжили приятную прогулку. Хозяин имения подводил их то к одной, то к другой точке обзора, пока они не согласились, что Лохлинтер – самое прекрасное место на свете.
– Признаюсь, оно доставляет мне радость, – сказал хозяин. – Когда я прихожу сюда сам по себе и понимаю, что на нашем маленьком, перенаселенном острове все эти просторы принадлежат мне одному и никто, как бы богат он ни был, не может на них притязать, я испытываю такую гордость, что в конце концов начинаю ее стыдиться. Ведь на мой вкус жизнь в городе приятнее, по крайней мере для человека состоятельного.
Мистер Кеннеди, кажется, сказал сейчас больше, чем Финеас слышал от него за все время их знакомства.
– Я с вами согласна, – промолвила Лора, – если уж выбирать между городом и деревней. По мне, так и на мужчин, и на женщин благотворно действует возможность бывать и там и там.
– Без сомнения, – сказал Финеас.
– Это, конечно, приятнее всего, – согласился мистер Кеннеди.
Он вывел их из ложбины на склон горы, а затем провел по другой тропинке через лес к заднему двору усадьбы. По пути мистер Кеннеди вновь впал в молчание, и разговор продолжали только леди Лора и Финеас. Уже когда в просвете среди деревьев показался замок, мистер Кеннеди их покинул.
– Уверен, мистер Финн сможет проводить вас обратно, – сказал он. – А я, раз уж мы здесь, загляну на ферму. Если я не являюсь туда время от времени, когда приезжаю, люди начинают ворчать, что я, мол, «не пекусь о скотине».
– Неужто, мистер Кеннеди, вы хотите сказать, будто понимаете в быках и овцах? – спросила леди Лора.
Тот, признавшись, что кое-что понимает, отправился на скотный двор, а Финеас со своей спутницей повернули к дому.
– Думаю, он лучший человек из всех, кого я знаю, – сказала леди Лора.
– Но, на мой взгляд, весьма праздный, – возразил Финеас.
– Сомневаюсь. Быть может, он не слишком деятелен и не одержим рвением, но вдумчив и обладает принципами. Деньги он расходует разумно и с пользой. И, как видите, не чужда ему и поэзия, если настроить его на подходящий лад. Как он любит местные красоты!
– Еще бы! Мне совестно признаться, но я почти завидую ему. Мне никогда не хотелось быть мистером Робертом Кеннеди в Лондоне, но я бы хотел быть лэрдом Лохлинтера.
– «Ах, лэрды Линтера и лэрды Линна – на лето здесь и прочь зимою длинной». Была такая баллада о прежних лэрдах – в той ветхой древней башне у озера, задолго до мистера Кеннеди, жила какая-то ветвь рода Маккензи. Когда старый мистер Кеннеди купил эти земли, здесь обрабатывалось от силы сто акров.
– И все принадлежало Маккензи?
– Да, Маккензи из Линна, как их называли. Отец мистера Кеннеди впервые назвал поместье Лохлинтером. Раньше замок звался Линн, прежние владельцы жили в нем сотни лет. Но здешние горцы – как бы ни говорили, что они радеют за свой клан, – уже забыли Маккензи и гордятся новым богатым хозяином.
– Как неромантично, – сказал Финеас.
– О да. Но романтики любят приврать. Сдается мне, Шотландия считалась бы ничуть не романтичнее прочих стран, если бы Вальтер Скотт не постарался – точно так же, как Генрих V стал романтическим персонажем лишь благодаря Шекспиру.