Финеас Финн - стр. 27

– Должен признаться, я вижу. Лорд де Террьер вступил в должность, зная, что он в меньшинстве. Когда он пришел, у нас был верный перевес почти в тридцать человек.

– В таком случае уходить было слабостью с вашей стороны, – сказала мисс Фицгиббон.

– Ничего подобного, – запротестовал Баррингтон Эрл. – Мы не могли полагаться на своих депутатов и были вынуждены уйти. Мы не знали, чего ждать: иные из них могли переметнуться к лорду де Террьеру, и тогда нам пришлось бы признать свое поражение.

– Вы и потерпели поражение, – возразила мисс Фицгиббон.

– Тогда почему лорд де Террьер распустил парламент?

– Премьер-министр поступил правильно, – сказал лорд Брентфорд. – Он должен был сделать это ради королевы. Это был его единственный шанс.

– Именно так. Как вы сказали, его единственный шанс – и его право. Само пребывание у власти даст ему около десятка голосов, и если он думает, будто у него есть надежда, пусть попробует. Мы утверждаем, что он обречен, и ему это было известно с самого начала. Если он не мог сладить с предыдущим составом палаты, то уж точно не сладит и с новым. В феврале мы позволили ему действовать по своему усмотрению. Прошлым летом мы потерпели неудачу, и он был волен работать дальше. Но у него не получилось.

– Должна сказать, я тоже считаю, что он был прав, распустив парламент, – заметила леди Лора.

– А мы правы, заставляя его сразу же столкнуться с последствиями. Из-за роспуска он потерял девять мест. Посмотрите на Лофшейн.

– Да, посмотрите на Лофшейн, – кивнула мисс Фицгиббон. – Хотя бы там страна что-то выиграла.

– Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло, мистер Финн, – сказал граф.

– Что же будет с беднягой Джорджем? – спросил мистер Фицгиббон. – Кто-нибудь знает, где он сейчас? Джордж был неплохим малым.

– Роби считал его весьма плохим малым, – возразил мистер Бонтин. – Клялся и божился, что пытаться его поймать – совершенно безнадежная затея.

Тут нам следует объяснить читателю, что мистер Роби был широко известным членом консервативной партии, который в течение многих лет исполнял обязанности парламентского организатора при мистере Добени, а теперь занимал высокий пост министра финансов. Таким образом, именно ему приходилось добиваться присутствия означенного депутата в палате общин.

– Я совершенно убежден, – продолжал мистер Бонтин, – что Роби рад-радехонек избавиться от Джорджа Морриса.

– Если бы местом в парламенте можно было поделиться, я отдал бы ему половину своего – по старой дружбе, – сказал Лоренс Фицгиббон.

– Только не на завтрашнее заседание! – вмешался Баррингтон Эрл. – Завтра будет не до шуток. Ей-богу, я не смогу их упрекнуть, если они притащат старика Моуди. Все личные соображения должны отступить. Что до Ганнинга, я заставил бы его прийти – или объясниться.

– Что же, у нас не будет отступников, Баррингтон? – спросила леди Лора.

– Не буду хвастаться, но мне кажется, что краснеть нам не придется. Сэра Эверарда Пауэлла так скрутила подагра, что он не хочет показываться никому на глаза, но Ратлер говорит, что доставит и его.

Мистер Ратлер был в ту пору парламентским организатором либералов.

– Бедняга! – воскликнула мисс Фицгиббон.

– Хуже всего то, что во время приступов он орет как резаный, – заметил мистер Бонтин.

– И вы хотите сказать, что приведете его в лобби для голосования?