Финал - стр. 36

– Тут и выяснять нечего. Я здесь, потому что хочу быть с тобой. – Она поднялась на цыпочки.

Колесо повернулось к Телле другим боком, скрыв то, что произошло дальше, но затянувшаяся тишина красноречиво свидетельствовала, что они снова целовались.

– Ты все еще жаждешь мести? – задыхаясь, спросила Палома. – Или предпочитаешь остаться со мной?

– Месть может и подождать. – Он снова жадно впился в ее губы.

Телла совсем было собралась зажмуриться, чтобы не видеть этой сцены, но вдруг заметила блеск серебра в руке своей матери, когда Палома вытащила нож и быстро вонзила его Мойре в сердце.

Рев эхом разнесся по пещере.

Телла могла бы обрадоваться, но все еще не была до конца уверена в том, что мать задумала. Мойры ведь бессмертны, и если умирали, то моментально возвращались к жизни. С другой стороны, возможно, Паломе известно что-то, недоступное Телле. Когда колесо повернулось снова, она затаила дыхание и увидела…

Нет, не распростертую на каменном полу пещеры Мойру. Гавриил стоял и смотрел на Палому так, словно она действительно удивила его. Затем молниеносным движением, слишком быстрым, чтобы Телла успела заметить, его массивная рука вытащила кинжал из собственной груди, вонзила его в грудь Паломы и провернула.

Мать издала звук, который Телла будет вечно слышать в своих кошмарах. Он сотряс стены пещеры. Телла тоже старалась закричать, но не могла даже шептать. Ее губы все еще оставались онемевшими, руки и ноги покалывало, однако пошевелить ими она была не в состоянии.

Она попыталась на животе проползти под колесом, чтобы каким-то образом спасти свою мать, но все, что получалось делать, это смотреть.

Цирковое колесо замедлилось и теперь еле вращалось.

Клик.

Клик.

Клак.

Если сначала события развивались слишком стремительно, сейчас наоборот – чересчур медленно.

Когда колесо завершило очередной оборот, Палома все еще неподвижно лежала на полу пещеры, а истекающая кровью Мойра смотрела на нее сверху вниз.

«Поднимайся! Поднимайся! Поднимайся!» — мысленно заклинала Телла. К ней, наконец, стала возвращаться чувствительность, и она сумела пошевелить сначала руками, а затем и ногами.

Ее мать вообще не двигалась.

Телла вонзила пальцы в землю, сбивая их в кровь, но ползти все равно не получалось.

Цирковое колесо перестало вращаться, а Мойра упал на колени. Палома по-прежнему не подавала признаков жизни.

Телле удалось проползти вперед на несколько сантиметров. Сдаваться она не хотела. Не может ее мать умереть, ведь она такая сильная. Да и Телла слишком упорно боролась, чтобы теперь потерять ее. Их история не должна закончиться таким образом.

«Я тебе руки оторву!» — мысленно проклинала она обидчика, но вслух удалось пробормотать лишь невнятное:

– Сукин ты сы…

Кто-то зажал ей рот рукой, холодной и пахнущей яблоками и магией.

– Тише, любовь моя, – прошептал Джекс. – Ты больше ничего не можешь для нее сделать, кроме как сохранить собственную жизнь.

Он не отнимал свою ледяную ладонь от губ Теллы до тех пор, пока Гавриил, наконец, не умер от нанесенной Паломой раны. Его массивное тело упало на пол. В воцарившейся в пещере тишине Телла отчетливо услышала, как раскололось на куски ее собственное сердце.

Телла испытывала горячее желание остановить время. В течение многих лет она делила свою жизнь на два периода: