Философия освобождения - стр. 22
Извращенный разум берет любую часть химической силы, например, кубический дюйм железа, и мысленно делит ее постоянно, постоянно in indefinitum, и в конце концов приходит к убеждению, что, даже если бы она делилась триллионы лет, она никогда не кончится. В то же время, однако, логика говорит, что кубический дюйм железа, то есть конечная сфера силы, не может состоять из бесконечного числа частей, более того, вообще недопустимо говорить о бесконечном числе частей объекта, ибо только в беспрепятственной деятельности in indefinitum способности познания заключается основа понятия бесконечности, Единственное основание для понятия бесконечности существует только в беспрепятственной деятельности in indefinitum когнитивной способности.
Таким образом, извращенный разум может войти в пещеру по мановению руки беспокойного разделения, но, оказавшись внутри, он также должен всегда продвигаться вперед. Он уже не может вернуться в ту конечную сферу силы, из которой он стартовал. В этой безвыходной ситуации она насильно отрывается от своего лидера и постулирует атом, то есть сферу силы, которая больше не должна быть делимой. Конечно, соединив такие атомы вместе, он теперь может вернуться к кубическому дюйму железа, но какой ценой: он поставил себя в противоречие с самим собой!
Если мыслитель хочет оставаться честным, он должен быть благоразумным. Благоразумие – единственное оружие против злоупотреблений, которые извращенный разум склонен совершать над нашими познавательными способностями. Поэтому в данном случае мы вовсе не ставим под сомнение делимость химических сил в реальной сфере. Но мы всеми силами сопротивляемся, во-первых, бесконечной делимости сил, потому что такая делимость может быть утверждена только в том случае, если сущность способности познания (которая, к тому же, была неправильно использована) переносится на вещь в себе самым фантастическим образом; во-вторых, против составления силы из частей. Поэтому мы отвергаем бесконечную делимость силы и атома.
Как я уже говорил выше, способность познания, которая должна установить пределы для
всех сил, которые могут возникнуть в опыте, обязательно должна быть так устроена, чтобы она могла неограниченно отклоняться и, возвращаясь к нулю, не находить предела вообще. Если же мы применяем его односторонне, то есть в отрыве от опыта, для которого он только и предназначен, и делаем выводы, вытекающие из его природы, обязательными для вещи самой по себе, мы вступаем в противоречие с чистым разумом: великое зло!
31.
В конце концов, нам все равно приходится с критическим настроем спасаться от опасности, которая возникает вне времени.
Время, как мы знаем, есть идеальная связь a posteriori, полученная на основе априорной формы настоящего, и есть ничто без основы реальной последовательности. С его мощным руководством мы прибыли в начало мира, на границу погруженного в мир предмирового существования, трансцендентного царства. Здесь она становится бессильной, здесь она перетекает в прошлую вечность, слово которой является лишь субъективным обозначением отсутствия всего и всякой реальной последовательности.
ритический разум скромен; не так как извращенный разум. Это возвращает время к жизни и побуждает его спешить в неопределенное время без реальной основы, независимо от вечности, которая преобладает.