Филиант - стр. 24
Ждали пасмурных вечеров, когда уже не осень, но еще не весна (а зим у нас не было), и дует ветер из тех краев, где крылатые звери, говорящие птицы и деревья, которые видят сны. Мы все выходили на улицы, собирали молодильные яблоки, фляги с эликсирами бессмертия, страницы книг с заклинаниями, – на улицах стояла полиция, ловила листки, чтобы никто не прочитал заклятие смерти или неурожая, и какая-то ветхая старушка тянулась через ряды бравых солдат, дайте, дайте, сын умирает, сын умирает… мы вместе вступились за женщину, в кои-то веки делали что-то все вместе, да совесть имейте, в конце-то концов, сын же у неё… Старушке отдали листок, наутро сгорело полгорода, заклинание оказалось, чтобы вызвать пожар, старушка мстила городу, что тот когда-то казнил её сына, убийцу молодых девушек…
…мы ждали.
Ждали, когда во всю мочь подует ветер с другой стороны, принесет серые будни и тусклый реальный мир. Мы ждали этого ветра – чтобы, наконец-то поднять паруса и отправиться на нашем кораблете по ветру из реального мира дальше, туда, в ту сторону, где все больше и больше чудес…
На главную роль
– …я еще Гамлета могу… – говорю, сам не знаю, зачем, они меня уже не слушают, я это понимаю, – быть или не быть… вот в чем вопрос…
Они молчат – там, по ту сторону экрана. Я даже не знаю, есть ли там кто-то по ту сторону экрана, мне все больше кажется, что нет, что это насмешка какая-то, розыгрыш, или что похуже, и сейчас начнется – переведите на такой-то счет все свои сбережения… нет у меня никаких сбережений, да мало ли…
Мы с вами свяжемся, – пишут оттуда, пишут таким тоном, что непонятно, свяжутся или нет, да что непонятно, у них таких, как я, вагон и маленькая тележка…
У нас таких, как вы, вагон и маленькая тележка… мы не знаем, кого выбрать…
Вздрагиваю. Меня пугает их непосредственность, они говорят, что думают, вот так, откровенно, у них так принято, у кого, у них, когда, у них, через три тысячи лет, когда-то там никогда…
У вас новое сообщение.
Добрый день.
Высылаем вам сценарий.
Хорошего дня.
Холодеет спина, руки становятся раскаленными, я не верю себе, этого просто не может быть, чтобы мне сценарий, чтобы выбрали меня, из миллионов, из миллиардов – меня…
…тут же одергиваю себя, это ничего не значит, ничегошеньки-ничего, потому что… что-то подсказывает мне, что сценарий отправляют всем, всем, всем, и это еще не значит, что выбрали меня, это еще ничего не значит.
Что такое полиполис, спрашиваю я себя.
Что такое акциация, спрашиваю я себя.
Что такое кумолактика, спрашиваю я себя.
Не понимаю.
Продираюсь сквозь малопонятные слова, сквозь перевод с какого-то там на наш, современный, – кто-то пытался перевести мне сценарий, кто-то вспоминал слова, которых никогда не знал, кто-то писал – комната, чтобы отключиться, я понимал – спальня, и тут же через пару страниц хлопал себя по лбу, нет, никакая не спальня, они там правда что-то выключают, не пойми что. А надо понять, потому что я буду играть все это, я буду заходить в комнату и что-то выключать. И почему надо выбирать между акциацией и кумолактикой, тоже надо понять, и почему нельзя выбрать ни то, ни другое, просто невозможно выбрать, и все-таки надо выбирать – я тоже должен понять. Потому что это я буду выбирать, и не смогу отказаться от выбора.