Филиал - стр. 32
– Эх, мне бы таких сотрудников, – позавидовал Панкратий Гермесович. – Но, увы. Работаю с теми, которые есть. Выбирать не приходится. Так, вы меня извините, но мне надо сделать один звоночек.
Он поднял трубку телефона и набрал короткий номер: «Василиса, заскочи к нам с чаем. А я тебе говорю, дуй сюда. Василиса. С чаем! Я хочу чая! Зелёного!»
– Что-то в горле пересохло, и давление подскочило, – пояснил сатир. – Я чайку, наверно, отопью. Вы же не против? Может, тоже будете?
– Конечно, пейте. Но мне ничего не надо, спасибо.
– У меня есть очень редкий вид «пуэра», может передумаете?
– Всё же откажусь, – сказал я и напомнил. – Панкратий Гермесович, а на мои вопросы-то ответы уже готовы? Лучше будет, если вы мне сейчас сами всё честно расскажете. Как всё было на самом деле. Тогда я дам ещё сутки на то, чтобы вы исправили вот эти подготовленные бумаги на те, которые реально объясняют произошедшее у вас в филиале. И вместо попытки подлога, в моём отчёте будет фигурировать ваше чистосердечное признание и содействие следствию.
– В общем-то, для этого я и позвал Василису.
– А я думал, вы её за чаем послали.
– Одно другому не мешает, – развёл руками директор. – Василиса, скажем так, непосредственный участник произошедших событий. Давайте уже дождёмся её.
За дверью раздался смачный шлепок, звон посуды и неразборчивые ругательства. Через несколько минут в кабинет вползла жаба с двумя заварочными чайниками.
– Панкратий, ты же знаешь, как я не люблю приносить чай, – заявила она. – Помоги уже, иначе мне придётся ползти до стола ещё минут десять.
Сатир подошёл к ней, забрал заварники и стал подозрительно принюхиваться к ним.
– А зачем два чайника, Василиса?
– Один гостевой, а твой – оранжевый, – буркнула жаба.
– Ты что, опять на болотной воде заварила?
– Гермесыч, я ведь сразу всех предупреждаю, что с горячими напитками у нас беда. Бывает такое, что и тиной чаёк пахнет. Например, тот, который в голубеньком заварнике, вот он – точно не удался… Короче, вам что-то ещё меня надо или уже могу идти?
Сатир вздохнул и отставил один из чайников в сторону.
– Так, мы с тобой потом о гостеприимстве поговорим. А сейчас, Василиса, ты не уходи. Присядь. У господина следователя есть вопросы, и на некоторые из них без тебя я ответить не смогу.
– Да? Чего это так? – удивилась жаба и одним ловким прыжком приземлилась в кресло напротив меня.
– У нас всё плохо, Василиса, – ответил Панкратий Гермесович и налил себе в кружку чая. – Господин следователь, очевидно, в курсе всего произошедшего. А значит, что-то придумывать –смысла нет. Будем сейчас признаваться и излагать всю недавнюю историю, как она была на самом деле.
– М-да, – мрачно квакнула секретарь. – Что, прям всё-всё рассказывать?
Сатир отпил из своей кружки и, как-то странно вращая глазами, выразительно посмотрел на жабу:
– Василиса. Прям всё и рассказывай. Начинай уже.
– Гермесыч, ты чего, заболел? – поинтересовалась она, глядя на его ужимки.
– Василиса! Не будь тупицей! – ещё сильнее вращая глазами, повысил голос сатир. – Начинай!
Я смотрел на этот цирк с лёгким непониманием, как и сидящее напротив меня древнее земноводное.
– А-а! – воскликнула жаба, хлопнув себя по лбу лапой. – Поняла! Щас, сделаем!
Она уставилась на меня своими огромными глазами и начала шептать: