Филарет – патриарх Московский. Часть 2 - стр. 7
– Поляки в Москве?! – возмутился царь и вскрикнул: – Кто допустил?! Где были мои сыновья?!
– Иван умрёт раньше, а Фёдор через четырнадцать лет после тебя. Потом будут править иные цари. У Фёдора детей мужского пола не будет, государь.
Фёдор смотрел на лежавшего молча и разглядывающего узорчатый потолок царя, и ему вдруг стало его жалко.
– Значит, прервётся династия Рюриковичей? – спросил царь.
– Прервётся, государь.
– Но земщина и дела мои останутся?
– Останутся.
– А Россия, говоришь, отобьётся от поляков и будет жить?
– Отобьётся, государь. Выпрут их из Кремля и погонят с земли Русской ссаными тряпками. И будет жить Русь и будет самой сильной и большой в мире, ибо присоединит те земли на востоке, про которые я говорил тебе. Ещё и Польшу с Ливонией завоюет. И в морях-океанах воевать будет.
– А Крым?
– Крым – наш!
– Ну, тогда и слава Богу, – вздохнул-выдохнул Иван Васильевич. – Не даром значит прожил жизнь.
– Не даром, государь. Ох не даром! Даже если ты повторишь все свои худые дела, то это только твой ответ перед Богом. Я за то, чтобы повторить историю.
– Историю? Чудное слово. Что оно значит?
– Не знаю, государь. Вроде как правдивые сказки про жизнь, записанные в книгах.
– Понятно. И кто… Э-э-э… Что за царь, выгонит поляков? Кто царём будет?
– Царя тогда не было. Не будет. Смутное время, я же говорю. От сегодняшнего дня пройдёт пол века, когда это случится. А смутное время настанет после смерти сына твоего Фёдора, и продлится оно аж двадцать лет.
Иван Грозный покачал головой.
– Долго… Мир без царя двадцать лет. Беда. И что, никто на царский трон из бояр или князей не влез?
Царь хмыкнул.
– Не поверю.
– Да много кто пытался на трон залезть. Были и ложные царевичи твои. Лжедмитриев только пятеро человек было, да его ложных родственников около двадцати. Лезли к трону, как тараканы.
Фёдор пытался обойти историю про захват трона Годуновым и Шуйским.
– А князья-то, князья? Шуйские? Фёдор же царём будет, а кто у него царица?
– Годунова Ирина, – вздохнул и сказал Попаданец.
Царь нахмурился.
– Это из рода того Годунова, что у Василия, брата моего, служит при дворе?
– Племянница его, – подтвердил Фёдор. – А царём Брат её станет.
– С чего вдруг? Он же безродный?
– Ну… Ирина же царица осталась, но от престола отказалась и спряталась в монастыре. Он тоже к ней «присоседился», а потом его Земской Собор избрал.
– Земской Собор избрал?
– По предложению патриарха.
Иван Васильевич напрягся.
– Какого патриарха? Константинопольского? Он в Москву приехал?
– Московского и всея Руси Патриарха.
– Свят-свят-свят, – осенил себя крестным знамением государь. – Откуда свой патриарх-то на Москве?
– Твой сын Фёдор и Ирина смогли уговорить Константинополь признать православную церковь и учредить патриаршество в России.
– Господи – Вседержитель, спасибо тебе! – с пиететом произнёс Царь Иван и снова несколько раз перекрестился. – За это всё прощу, царю безродному. Бог им судья. Спасибо тебе, Федюня, за вести добрые! Вот порадовал, так порадовал. Теперь и помирать можно!
Фёдор аж опешил от такого эффекта.
– Э-э… Ты чего, Иван Васильевич. До этого ещё дожить надо и постараться, чтобы так и произошло. Я же тебе и говорю, что удержать надо настоящее, чтобы оно стало будущим.
– Держи, Федюня! Держи это настоящее! И меня держи. Чтобы, понимаешь, сказку сделать былью, понимаешь! – сказал царь почти словами известного в будущем киногероя.