Фиктивный папа для двойняшек - стр. 17
Кажется можно закругляться, и моя битва с Горским проиграна. Но только сегодня. Впереди настоящий бой. И проигрывать в финальной битве я не собираюсь.
— Передумаешь, заглядывай… — оборачивается Богдан, на измученном лице появляется тень улыбки.
— Меня старики не интересуют, — приправляю нашу беседу вишенкой на торте.
— Ведьма! — цедит Горский и с грохотом закрывает за собой дверь.
Я на ватных ногах дохожу до нашей общей кровати, присаживаюсь и смотрю на то место, где еще минуту назад стоял Богдан.
И все-таки он гад! Привлекательный, конечно, но все-таки гад…
Убеждаю себя в том, что именно так я и должна относиться к Горскому, и никак иначе.
Но долго в одиночестве мне не пришлось сидеть, потому что дверь резко распахнулась.
— Яр, мы не можем заснуть на новом месте, — всхлипывает Сонечка.
— Она не может заснуть, мелкая потому что, — пытается показаться взрослой Сашенька.
***
— Я скоро приду и почитаю вам сказку или детский детектив. Голосуем?
И Сонечка сразу оживляется. Моя девочка любит и принцесс, и интересные истории о детских сыщиках в зверином лесу, естественно волшебном.
— Нет! — вторгается в наше голосование, Саша. — Так не пойдет. Сколько можно, с нами, как с маленькими. Я хочу посмотреть фильм про Школу магии.
— Саш, там семь частей, и даже первый фильм идет около трех часов. Вы устанете.
— Нет!
И это ее «нет» я сразу понимаю. Несмотря на то, что девочки родились с разницей в минуту, Сонечка любит быть девочкой-девочкой, а Сашуля нет. Она всегда выбирает среду взрослых и всем демонстрирует, что она не маленькая, и вполне может составить компанию любому…
Это все неправильно. И мы с мамой очень переживаем. Наша старшая девочка настолько категорична и требовательна. И все ее проказы — это демонстрация ее внутреннего одиночества, так говорит психолог. И где-то мы соглашаемся в этом.
— Что значит нет? — из ванны показывается полубог греческий Богдан Горский.
— Девочки, живо отвернулись! — я работаю на опережение, чтобы детская память не успела вбить образ обнаженного Горского.
— Накинь на себя что-нибудь, и потом спрашивай! — наезжаю на Богдана.
И корю себя, зато, что могла бы предвидеть подобную ситуацию, но за разговором совершенно забылась.
Горский сначала не понимает, что это я в самом деле?! Взрослый мужик у себя дома, в своей комнате, а то, что на него с интересом посматривали четыре пары детских глаз — ему невдомек.
— А, в этом плане?! — Богдан возвращается в ванную комнату и оттуда полубог уже выходит в темно-синем махровом халате в пол.
— Ты, второй чертенок, — обращается к Сашуле Горский и я замираю от негодования. — Ты знаешь, что такое расписание?
— Распорядок дня, — перевожу на язык девочек,, и отправляю самый пылкий взгляд своему фиктивному мужу.
Очумел, совсем, тут в своем доме, и от одиночества. Нашел себе менеджеров низшего звена…
А Богдан явно не понимает намеков, и продолжает давить авторитетом детскую неокрепшую психику.
Саша хмурится, затем делает два глубоких вдоха…
И я понимаю катастрофа не за горами.
— Соня, — обращаюсь за помощью к младшей, но слишком поздно…
По комнате разносится тяжелая вибрация по нарастающей.
Сашка топает ногами, а затем закрыв свои уши начинает просто визжать…
— Милая, — обращаюсь к девочке, подрываюсь с кровати, а затем поворачиваю голову в сторону Горского: — Здесь тебе не офис с сотрудниками. Это дети…