Фиктивная семья отца - стр. 30

Ну и в таком духе… А я не могу ее встретить. В такой ответственный момент не могу быть рядом.

– Еще немного, Родион Максимович. Вот здесь распишитесь. И… вот еще, – он протягивает мне какие-то бумаги и устало вздыхает.

Наверное, судьба не может меня выпустить из лап одиночества. Только я допустил мысль, что могу вступить с кем-то в отношения, так вот… На тебе, Родион, ешь и не подавись своим счастьем. Липовым…

– Мне нужно быть дома. Это очень важно. Я же согласился помочь семье погибшего и понести ответственность за халатность рабочих. И я понесу, будьте уверены. Я не отказываюсь и…

– Еще десять минут, Родион Максимович. Криминалист закончит осмотр, тогда можно разъезжаться по домам.

Черт… Трижды черт! Пишу Поле сообщение, ожидая увидеть что-то большее, чем сухое «спасибо вам». Что-то здесь не так… Приказываю секретарше сварить кофе и подхожу к окну. Снежинки опускаются на крыши домов и машин, укрывают землю мягким, словно пуховым покрывалом. Сейчас бы я мог катать девчонок на санках в сквере, а не… Вот это вот все. Остервенело дергаю пуговицу на воротничке и залпом выпиваю обжигающий напиток.

– Вам дочь не может дозвониться, Родион Максимович, – пискляво протягивает секретарша, заглянув в кабинет.

– Что? Спасибо, Юля.

Телефон беспомощно вибрирует под кипой документов. Хватаю трубку и прикладываю к уху.

– Оленька, родная. Извини, я не мог ответить.

– Пап, а почему ты прогнал Полю и Фису? – всхлипывает она в динамик. – Я так торопилась домой из школы, прихожу, а там… А там…

Грудь обжигает леденящее предчувствие… Глубоко дышу, стараясь успокоиться и вернуть мыслям трезвость. Недаром утренний звонок Кирилла мне показался странным… То он неделями не звонил, а то беспокоится, когда выпустят нашу «мачеху»?

– Что за ерунда? Я написал Полине, спросил, дома ли она…

– Она у себя дома. Пап, мама брала мои ключи и…

– Вот же дрянь! Прости, котенок. Дочка, я приеду сразу же, как меня отпустит следователь. И во всем разберусь. Дома сейчас никого нет?

– Нет, папуль. Вещей Фиски нет и Галины Серафимовны тоже… Пап, что происходит?

– Не вникай в это, солнышко. Я сам разберусь со всем.

Завершаю вызов и тотчас звоню Полине. Не отвечает… Не известно, что эта дрянь ей наговорила.

– У вас все хорошо? – косится на меня следователь.

– Нет! Все плохо… Мне надо срочно домой.

– Поезжайте, – нехотя протягивает следак. – Я буду вынужден вас вызвать на допрос.

– Приеду, капитан. Завтра хоть весь день буду у вас сидеть, а сегодня…

На ходу надеваю пальто и еду к Полине. Мне надо понять, что наговорила ей Альбина. Той звонить бесполезно… С ней у меня будет другой разговор и не по телефону.

Еду, нарушая правила и подрезая водителей. Глупец… Гребаный идиот, понадеявшийся на удачу… Всю жизнь выгрызал у жизни блага, а тут спустил на тормоза. Паркуюсь возле ее подъезда и вбегаю по ступенькам на этаж. Задыхаюсь и звоню в двери, едва успокоив дыхание.

Она неуверенно отпирает замок, вскидывая на меня сонный взгляд.

– Здравствуйте, Родион Максимович, – ее голос звенит от стали.

– Можно войти? – мольбой произношу я.

11. Глава 11.

Полина.

Размораживаю домашнюю курицу и варю Анфисе суп. Дочурка ест с удовольствием и трет глазки. Мне тоже до ужаса хочется поспать… Прижимаю кроху к груди и подхожу к вечереющему окну. Снег мягко и неторопливо закрывает город белым покрывалом. Словно убаюкивает и вымораживает из сердца тревогу и обиду. И чего я на него взъелась? У человека есть личная жизнь, которая меня не касается… Пусть живет как хочет и с кем хочет…