Фиалковое сердце Питбуля - стр. 67
– Я могу забрать свой приз, Эвридика Васильевна?
– Да, – киваю.
– Благодарю вас за прекрасный вечер.
Назар берет мою ладонь в свою и, развернув ее, мягко целует в сгиб запястья. Я ждала поцелуй в губы, но то как отозвался внутри меня этот…
17
Если бы можно было вернуться в то мгновение, растянуть его во времени, разделить на крохотные кусочки-кадры, разобраться в каждом из них, чтобы насладиться ещё раз, а потом повторить и раствориться в нем, захлебнуться им снова…
Я трогаю свое запястье, а на затылке вновь высыпают мурашки, от которых в груди запинается дыхание и сердечко срывается вприпрыжку куда-то далеко и высоко, разгоняя по венам пузырящуюся эйфорию. Секундное замешательство – расстроилась, и следом, шквалом, волной с головы до ног та самая эйфория. Как устояла и не упала, когда ноги ослабели в миг и превратились в желе? Как смогла дойти до мотоцикла и сесть на него? Как доехали до дома? Не помню. Ничего не помню. Кажется все мои мысли выпорхнули из головы от лёгкого прикосновения губ и нехотя стали возвращаться обратно лишь после бархатного: «Спокойной ночи, Эвридика». Боже! Как так можно говорить? Как так можно произносить мое имя, что мне хочется услышать его ещё раз? Не знаю. Ничего не знаю. Только глупая улыбка снова возникает на губах, и я утыкаюсь лицом в плюшевого медведя, которого сперва посадила на тумбочку, а потом сграбастала в обнимку и не выпускаю из рук уже битый час или два. Я потеряла счёт времени, не заметила, как Манька перестала допытываться, что со мной произошло, и уснула. Она видит уже десятый сон, а мне все не спится. Я лежу, лежу, лежу. Пьяная от своей смелости спорить на поцелуй и ошалевшая от того каким фейерверком он расцвел внутри. Боже… Ну почему нельзя отматывать время назад!? Всего лишь повторить одну секунду. Не менять – я не хочу ничего менять, – просто повторить и почувствовать ещё раз прикосновение губ к запястью.
Тянусь к телефону лежащему на тумбочке, чтобы посмотреть время, но увидев три тройки на экране, не кладу его обратно, а разблокирую и лезу поискать в каких соцсетях есть страничка Назара.
«Просто узнаю и лягу спать,» – обещаю, что так и сделаю, но зелёный индикатор онлайна в «ВК» в одно мгновение стирает данное себе самой обещание. Меня подмывает что-нибудь написать Назару, спросить почему он не спит или хотя бы просто отправить заявку на добавление в друзья. Подмывает и тут же стопорит.
– В половину четвертого утра? Заявка в друзья? Сообщение? Ты подумала, как это будет выглядеть? Совсем с ума сошла!?
– Да? Ну да… Наверное, глупо… И очень навязчиво… Но я же просто отправлю заявку. В этом ведь нет ничего такого, да?
– Заявка. В друзья. Ночью. Ну да. Все абсолютно нормально…
Внутри меня две Эвы – одна с поплывшими мозгами, а вторая, сохранившая их остатки, – воюют за контроль над моим пальцем, застывшим над кнопкой. Он то приближается к экрану, то отдаляется от него. Я никак не могу решиться, что лучше сделать и как поступить. Вроде бы с поцелуем была смелая, а тут трушу на пустом месте. Или все же не пустом? Чтобы не терзать себя этими радикально противоположными мыслями, жму на альбом с фотографиями и понимаю, что вряд ли увижу хоть одну с Назаром. На всех какие-то эскизы, проекты, наброски, снимки работ в процессе и уже финальные. Я листаю ленту в надежде наткнуться не на дома и дизайны, а на фотографию человека, который произносит мое имя с бархатной хрипотцой в голосе. Нет, нет, нет и снова нет. Назар будто специально не выкладывает ничего личного, а только рабочее. Там, где на моей страничке сотни снимков, на его – одна работа. И при всем желании найти что-то другое, может, из института или школы, пустота. Осознанная или нет – не понятно. Я даже начинаю думать, что ошиблась страничкой и есть другой Назар Авалов, когда телефон вибрирует и на иконке с сообщениями появляется единичка.