Фея некромантской общаги - стр. 35
— Ну наконец-то! — Гортензия упала в мягкое кресло уютной гостиной номера. — Мерзкая погода, жуткие условия, и все из-за нелепой тетки с крыльями! Мы цветочные феи! Цветочные! А тут камни и лед!
— Не стоит так на все реагировать. — Виола, как всегда, была спокойна и меланхолична. Она прошла по номеру, заглянула в спальни и остановилась у окна, разглядывая снежную вьюгу. — Номер вполне комфортабельный. Вон на окошке даже несколько цветочков, и в лесу, я думаю, есть какие-нибудь. Сейчас же лето.
— Лето? Лето?! Это на Цветочной поляне лето, и в академии, где сейчас торчит Мальва, лето! И эта интриганка сейчас порхает там, в академическом парке среди цветочков, собирая сплетни, и наслаждается жизнью! — Гортензию аж потряхивало от злости. — А мы вынуждены торчать в этих нелепых нарядах, — она дернула пестрый подол платья, — в сугробах! Летом!
— Зато мы, возможно, раздобудем камень, забрав его у этой женщины. И Мальва сильно рискует. Ректор совсем не дурочка, она дракон. Да и не одна она в академии, не думаю, что там совсем безопасно. — Виола, отойдя от окна, тоже села. — А здесь нет защитной магии, которая бы нам мешала. Так что можем следить и слушать в своем обычном виде. Может, еще что полезное узнаем. — Она улыбнулась. Виола любила наблюдать за существами разных рас, они казались ей нелепыми и забавными.
Гортензия все равно была недовольна, и спокойствие напарницы ее раздражало не меньше, чем вся эта история с дурацкой попаданкой и камнем.
— А фейки этой старухи? Все-таки Ниле раньше была одной из нас. — Она надеялась, что хоть теперь Виола перестанет улыбаться и занервничает.
— Эта Марья теперь не старуха, а просто взрослая женщина средних лет, — поправила блондинка Гортензию, отчего та еще больше вышла из себя. — А ее феи нас не заметят, платья-то нам не зря выдала сама королева.
— Что?! — Хлопок — и Гортензия стала крошечной фейкой. — Только не это! Это же жуткое убожество, ужасное уродство, да нас все бабочки засмеют и муравьи задразнят! — Она летала по комнате и трясла подол своего пестрого платья-балахона, уменьшенной копии ее маскировочного наряда. — Где моя одежда? Мои шикарные платья?! Мой корсет?!
Гортензия носилась под потолком злобной осой и ругалась так, как будто ее детство прошло в худшем портовом кабаке. В конце концов Виоле надоело это никак не кончающееся истеричное представление, и она, оставив Гортензию в номере, маленькой пестрой бабочкой упорхнула разведать обстановку.
В отличие от недовольных фей, у Марии Спиридоновны вечер прошел прекрасно. Семейство Греты было весьма милыми гномами. Глава семьи был в отъезде по своим торговым делам, со старшим братом и матушкой они уже познакомились, а бабушку и младшую сестренку им представили на ужине. Старушка оказалась большой любительницей игры в кости и была неимоверно счастлива, когда Лисовские и Пыжик согласились составить ей партию. Фейки с удовольствием развлекали рыжую малявку, на Марьин взгляд лет семи от роду, если по человеческим меркам. Ну и сладкое это троица лопала будь здоров. Мадам Ровгон, которую, как узнала Марья, звали Гертруда, интересовалась незнакомыми рецептами и рукоделием, спрашивала про модные новинки, а еще ей как владелице курорта было любопытно, какие процедуры для красоты и здоровья использовались на Земле. Мария Спиридоновна на земных курортах не бывала, но рассказала про деревенскую баню с купанием в проруби или снегу.