Фея на полставки - стр. 15
«Полное вранье», - хмыкнула я про себя. Если бы это было так, на фей открыли бы настоящую охоту всякие возможные всемирные властелины. Никакой пыльцы в природе не существовало. Эта сказка рассказывалась обычным смертным для поддержания престижа фей. А еще с ее помощью можно было объяснить любое не сработавшее желание. Очень удобно. Не смогла фея исполнить пожелание – развела руками. Мол, сорри, пыльцы в этот раз не хватило. Попробуйте в другой раз.
- Конечно, ваше сиятельство, - почтительно ответила я, ничуть не задумавшись о том, что вру в глаза особе императорской крови. А за такое, между прочим, положено серьезное наказание.
- А где же она у вас образуется?
Вот любопытная. И все же ей расскажи. Еще и с подробностями.
- На крыльях, ваше сиятельство.
- Очень интересно! – в голосе Малики звучало самое настоящее любопытство. Как у ребенка, впервые открывшего для себя все тайны мира. – Но я никогда не видела фей с крыльями! Они и правда у вас есть?!
Есть ли у фей крылья. Ой, задала бы Малика этот вопрос нашим с Ленкой матерям. Потом до окончания жизни жабой в пруду жила бы, икру метала, мальков выращивала. И ни один император ее не спас бы.
Крылья у фей были, большие, прозрачные, разноцветные. Когда-то давно. Так давно, что даже летописи об этом не помнят. Но как и любая часть тела, если ею не пользуешься несколько столетий подряд, крылья трансформировались в малюсенькие крылышки. Никому не нужный рудимент[1]. И по-хорошему, от него можно было бы отказаться, удалить его магическим путем. Но среди фей бытовала страшилка. Мол, крылья обрежешь – станешь простым человеком. И никто тебе больше не поможет. А так как феи любили и могущество, и власть, и магию, то приходилось им ходить с крыльями. И тщательно прятать эти «огрызки», как выражалась моя мать, от взглядов посторонних.
- Видите ли, ваше сиятельство, - проникновенным тоном произнесла я, - это очень интимный процесс. Мы далеко не всегда разворачиваем крылья. Обычно, - я с намеком оглянулась. Народ затаил дыхание, - мы делаем это, лежа в постели с любимым мужчиной. Во время… ну вы понимаете…
Малика покраснела. За столом послышались смешки.
- Ах, как это романтично, - томно вздохнула между тем Алевтина Ростонская, сестра императора, высокая плотная шатнка пятидесяти-шестидесяти лет. Вдова, она так и не смогла подарить супругу детей, и теперь жила во дворце, при брате, приживалкой. Любительница сплетен, она старалась присутствовать на каждом мало-мальски значимом событии. Ну и не забывала про завтраки с феей. – Раскрыть свои крылья во время любви.
- Во время постельных игр, если быть точным, тетушка, - саркастически заметил Альфред.
Алевтина отмахнулась от него.
- Ты снова все опошлил. Запомни: главное в этой жизни – любовь.
- Как скажете, тетушка, - все с тем же сарказмом в голосе произнес Альфред.
Они оба терпеть не могли друг друга. Алевтина считала, что ее племянник слишком много времени уделяет образованию и занятиям государственными делами. И забывает о личной жизни. А ведь пора, пора. Время-то идет! Надо, надо заводить семью! Рожать наследников!
Что думал о дражайшей родственнице сам Альфред, никто не знал. Но судя по тону, которым он каждый раз с ней разговаривал, вряд ли там были хотя бы пара-тройка приличных мыслей.