Фея из Мухоморовки - стр. 19
– А! Не, мы не забыли про вас! Как можно! – возмущался он, передавая лично в щупальца, то есть в ветки, копию бидона, стоящего на столе. Фея играючи сварила еще две порции, за что получила еще два поцелуя.
– Начнем турнир!
– А больше никто не придет?
– Не знаю, – почесал дубиной спину Вилли.
Партия шла весело: улитка играла своим липким языком. Когда она выкладывала на стол карту, все дружно морщились. Наконец, она выбыла, и все воспрянули духом. Гилли протер карты, попутно прощупав крапы.
– Бью! – Шардак возбужденно подскочил, навернулся на том месте, где стояла скользкая участница, и влетел прямо в бидон. Из сосуда хлюпнуло, все затаили дыхание. Успокоилось вроде.
– Молодой фей! Будьте аккуратнее, вы могли опрокинуть священный сосуд!
Тот виновато понурился. Победил Глаяд. Гилли скорбно поджал губы и предложил сдать еще. Все махнули еще настойки и сдали по – новой. В конце гости уже не в состоянии были различить какую карту держат в руках, но все были так довольны! Деревья два раза еще стучали, им сказали, что сосуд пуст, после чего продемонстрировали гладкое железное дно.
– А мы, ик, улитку ищем! – сказала Зольда.
Деревья снова стали ломиться в окно.
– Они, ик, проводят? – спросила она зайца. Тот махнул пухлой лапкой, мол, конечно проводят!
– Тыгда я иду! – и она по кривой дуге стала пробираться к выходу. По пути она наступила на тролля, мирно съехавшего на пол после третьего стакана. Слабак! У них в Мухоморовке если парень пьет меньше двух литров священного напитка – он лузер!
– Мы с табой! – прополз по скользкому полу, не рискуя подняться, Шардак.
– Да, с тобой! – встал Глаяд из-за стола, попутно запихивая монеты в штаны. Те тут же выпадали, потому что катание на ежах не способствует их целостности. Принц не сдавался и совал их в совсем уж непотребные места. Теперь он, как заправский стриптизер, был полон всякой мелочи в трусах.
– Я жду вас завтра, друзья! Тем более, что нам нужно еще зелья! Вилли! Беги к старому Уроллу, скажи, что мы покупаем его мухоморы! Даже если они уже старые, трухлые и червивые! – Большой брат сорвался с места и с глухим хеканьем широкими шагами побежал к лепрекону, что жил недалеко от них.
Тем временем три тени, шатаясь, ходили от дерева к дереву. Пьяные деревья не соображали, кто это их трогает, и пинались корнями. Зольда дважды врезалась в землю носом, потом встала, воинственно уперла руки в бока.
– А кто здесь ноги потерял? – и как дернет за ближайший корень! Визг ударил по ушам. Пострадавшее дерево полетело вперед, сбивая как кегли своих собратьев.
– О! Дорога! – принцы подперли фею с двух сторон, и несвятая троица ушла по этому лесоповалу прямо на поляну с улитками.
– А где, ик! Где улитки —ик! – фея нагло шарила руками в рубашке Глаяда. Тот отбивался, опасаясь расплескать выручку из своих вместительных (как оказалось) трусов.
– Так вот же! – ткнул младший прямо в склизкий зад ближайшей, которую фея приняла за холмик.
– Она? – Зольда пнула холм. Улитка издала странный звук, не то чих, не то хрип, – Что с ней? Сдохла?
Ухватив ту за шею, фея стала ее трясти. Улитка стала обильно потеть, отчего феи стали зеленеть прямо на глазах.
– Фу! Бе! Пусти ее, Золя! Она от страха нам сейчас такое наслюнявит!
– А куда собрать это? – спросила Зольдя, зажимая нос рукой и в экстренные сроки учась дышать любым органом кроме природного.