Февральская революция - стр. 29

С этого времени трения между Ставкой и Советом министров сильно пошли на убыль, центр же напряженности в политической жизни военного времени сместился в сторону ухудшающихся отношений между Думой и самодеятельными организациями, с одной стороны, и правительством и царем – с другой. Значительное повышение боеспособности армии, чему свидетельством стало впечатляющее летнее наступление 1916 года (наступление Юго-Западного фронта генерала Брусилова, удары же Северного фронта генерала Куропаткина и Западного фронта генерала Эверта цели не достигли. – Ред.), ослабило напряжение лишь в небольшой степени. Фактически кампания оппозиции по обвинению правительства в нежелании предпринимать эффективные военные усилия и тайном стремлении выйти из Антанты нарастала до тех пор, пока не стали наконец открыто выдвигаться обвинения в измене – как в частном порядке, так и в Думе. Эту кампанию, инициированную верхними слоями российского общества, подхватили широкие массы обеих столиц и офицеры на фронте. В подрыве престижа императорской семьи и правительства значительную роль также играли слухи о влиянии Распутина при дворе (в том числе и на выработку политических решений).

Решение Николая II принять на себя Верховное командование, очевидно, явилось его последней попыткой сохранить монархию и предотвратить надвигавшуюся бурю при помощи позитивных действий. Мы уже знаем, насколько глубоки были изменения в составе и организационной структуре вооруженных сил после первого года войны. Лишь эффектный шаг, предпринятый императором, давал надежду на восстановление традиционной связи между монархией и армией. Николай II считал, и небезосновательно, что лишь в роли Верховного главнокомандующего он мог вновь внушить и укрепить доверие к себе командующих войсками, офицерского корпуса и рядового состава вооруженных сил. События 1916 года – успехи на Юго-Западном фронте и обретение уверенности армией (Северный и Западный фронты, потерпев неудачу, уверенности не приобрели. – Ред.), казалось, оправдывали ожидания императора. Но было одно обстоятельство, которое он явно недооценивал: решимость лидеров самодеятельных организаций и думской оппозиции внедрить в элиту офицерского корпуса свои политические идеи и использовать ее поддержку в целях продвижения конституционной реформы. То, чего достигла оппозиция, на самом деле состояло в лишении монархии единственного средства защиты от революционной угрозы – вооруженных сил.

О тайных контактах, поддерживавшихся между командующими фронтами и лидерами политических группировок, доминирующих в самодеятельных организациях, известно немного. Но это малое приобретет тем большее значение, если принять во внимание решающую роль, которую играли командующие фронтами накануне отречения, – роль, которая позволяла говорить о них как о «генерал-адъютантах революции».