Фестиваль - стр. 12
– Начало было смешным – просто супер, а конец грустный, – подытожил Вандурин.
Слушателям захотелось поспорить, но подошедший поэт Грушевский строго предупредил:
– Хватит трепаться. Все наверх. Через три минуты начинаем.
Услышав, что скоро «в бой», Мондратьев занервничал:
– Милая девушка, я не знаю, что вы делаете в Театре эстрады, но если вы меня подождете после концерта, я вам открою многие тайны эстрадного искусства. Вкупе с…
– Вкупе – не надо!
– Да как вам заблагорассудится. Только учтите, что без «вкупе» удовлетворение от общения достигается не полностью, в том смысле, что не до конца. Нет, я имею в виду, что финал достигается в любом случае, просто он иногда бывает не таким, о каком мечталось сначала. Я доходчиво поясняю?
– Да-да. Хорошо, только….
– Никаких «только», «если», «может быть»… – скороговоркой сказал Сергей Львович уже почти на ходу. – Все закончится в двадцать два ноль-ноль плюс-минус десять минут. Я буду ждать вас у служебного входа.
Раненой газелью литератор метнулся к лестнице, и его мясистые ляжки замелькали в ее пролетах со сказочной быстротой.
Наверху за кулисами толпился известный народ: писатели – Лион Измайлов, Лев Новоженов, Леонид Французов, артисты разговорного жанра, несколько певичек, а также знакомые, знакомые знакомых, чьи-то приятели, любовницы и прочий разнообразный театральный сброд. Единственный, кто заслуживал здесь хоть какого-то внимания, был завсегдатай театральных представлений – колдун Кулебякин.
Сергей, выяснив, что «работает» ближе к концу вечера, не преминул поприветствовать старого знакомого:
– Здорово, Кулебякин!
Колдун был явно не в духе:
– Ну что за страна такая – кругом одни придурки!
– Что случилось? Что так взволновало вас, натуру спокойную и гармоничную?
– Я умею играть на гармони, когда у меня хорошее настроение, а тут… Пришел посмеяться на веселую тусовку, а меня не пускают на сцену.
– И правильно делают. На сцене люди работают, а веселятся, в зале.
– Я как раз хотел совместить два этих понятия, но получил от директора Корна отказ. – У Кулебякина сжались кулаки.
– Это и понятно, – съязвил Флюсов, – Валерий Григорьевич не любит авангардистских идей.
– Плевать мне на то, что он любит! У меня нет вопросов ни к правительству, ни к Администрации Президента – они там все слабоумные. А к Корну есть. Потеря директорского поста его так страшит, что он начал судорожно воровать. Воруя, он стал нервничать, а результаты его нервного перенапряжения почему-то должны сказываться на мне.
– А что вообще новенького в мире искусства? – спросил Флюсов. – Вы, гражданин Кулебякин, должны быть в курсе. Например, не далее как на прошлой неделе я лицезрел вас в концертной студии «Останкино», где вы объясняли одному мэтру телевидения, как надо правильно снимать музыкальные программы.
– А телевизионщики никогда не понимали, что такое настоящее искусство. Не понимали, что его появление всегда связано с конфронтацией между поколениями. Негодяи… – Кулебякин в замешательстве стал шарить по своим бездонным карманам. Ничего там не обнаружив, он строго попросил:
– Дай закурить!
– Пожалуйста. – Флюсов любезно протянул только что открытую пачку «Винстона».
Колдун приблизил ее к глазам, злорадно усмехнулся, а затем бросил в полиэтиленовый пакет, который держал в руке.