Ферма механических тел - стр. 30
У психопатов, конечно, атрофированы сочувствие и способность сопереживать. Но даже если мыслить логически, отбросив чувства, можно прийти к выводу, что использовать меня, как медиума, не выгодно. Я свихнусь через пару месяцев, а отношения с прочими «семьями» столицы будут испорчены безвозвратно.
– Теш, – я поджала губы, чтобы они не дрожали позорно. Что за сплошная полоса невезения в моей жизни? – Не заставляй меня…
– За кого ты меня принимаешь? – деланно оскорбился хунган, а я чуть было не ляпнула «за расчетливую скотину». Потому что иначе я не понимаю, зачем ему конфликтовать с Барти, Броневиком и Анархистами из-за какого-то мехадока. – Мы поговорим об этом потом, Генри.
Моя задница чуяла феерические неприятности, но тон хунгана ясно давал понять, что это был приказ, а не предложение. Жизнь на дне меня хорошо выдрессировала, и я не стала перечить гангстеру перед подчиненным. Остаток пути мы прошли в молчании.
Знакомую тяжелую дверь «Виновницы» с изображением цветочного черепа передо мной услужливо распахнул тот дроу, что исполнял роль моего конвоира, слегка при этом поклонившись. Меня чуть не перекосило. Теш пытается нанести золотое напыление на стальные прутья моей клетки? Или я чего-то недопонимаю? Так, с проблемами разбираемся по мере их поступления!
– Теш, я тут наткнулась то ли на демона, то ли на призрака, привязанного к предмету.
Белая бровь изумленно взметнулась вверх. В сером взгляде впервые за сегодняшний день мелькнул интерес, которого не наблюдалось даже во время вопроса «Где ты была все это время?». Я закатила глаза. Ну хоть бы раз он притворился, что я интересую его как человек, а не как сосуд астральной энергии.
Лестница с коваными ажурными перилами привела нас в огромный бар, выдержанный в типичном для дроу готическом стиле. Я не знаток искусства, но после стольких лет общения с Тешем готику узнаю везде.
Мебель из красного дерева с обилием острых углов, зеркала с начертанными на них белой краской веве и газовые люстры в виде канделябров со свечами – настоящая роскошь по меркам квартала Красных фонарей. Бедняки привыкли обходиться вечно мигающим, зато дешевым электричеством.
Занято было лишь пять столиков из полусотни, но типчики не внушающей доверия наружности, видимо, были не простой шпаной. Потому что на сцене перед ними, несмотря на утренний час, во всю распиналась златокудрая шансонетка, томно исполняя какой-то полупристойный романс.
Бармен с глубоким поклоном выставил перед Тешем поднос под крышкой, который тот походя подхватил грациозным жестом и понес к себе в кабинет. Я невольно сравнила эту его непосредственность в быту с полным штатом слуг на побегушках у Броневика. Шагнув следом за хунганом в его кабинет, немедля выставила на журнальный столик проблемные часы, чудом не пострадавшие в схватке с Бенни.
– Эрик! – позвала в пустоту я, собираясь примерить свою пятую точку на кожаный диван. Но, оценив свой внешний вид после бомжевания по столичным нищенским притонам, вынуждена была отказаться от удобства и осталась стоять. Правила приличий для меня не важнее собственного комфорта, но я не настолько богата, чтобы потом компенсировать испоганенную мебель.
Теш снял крышку с подноса, изящно кинул в рот канапе и протянул пару шпажек мне. Пока я старалась не заляпать пол слюнями от вида ветчины и сыра, он сдернул с цилиндра и водрузил на нос гогглы-пировидиконы. Хищно оскалился и с порочным любопытством принялся рассматривать осторожно высунувшегося из стены полупрозрачного мальчишку.