Феномен зависти. Homo invidens? - стр. 6

. Прочел и почувствовал терзания Агафьи Тихоновны из гоголевской «Женитьбы»: «Право, такое затруднение – выбор!.. Никанор Иванович недурен, хотя, конечно, худощав; Иван Кузьмич тоже недурен. Да если сказать правду, Иван Павлович тоже хоть и толст, а ведь очень видный мужчина. Прошу покорно, как тут быть? Балтазар Балтазарович опять мужчина с достоинствами… Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась». Не обнаружив исчерпывающих ответов в каком-либо одном изученном труде, решил реализовать мечту Агафьи – написать собственный, использовав понравившееся у предшественников. Если вы вдруг понадеялись, уважаемый читатель, что я вознамерился предложить вашему вниманию завершенную психологическую теорию зависти, вы ошиблись. Не уверен, во-первых, что это возможно, а во-вторых, что хватит сил скрупулезно анатомировать подобное свойство человеческой натуры. Еще одна причина моей академической скромности – многолетний педагогический опыт. Сколь бы обстоятелен и последователен я ни был на лекции, экзаменационные воспоминания студентов о ее содержании чаще всего представляли калейдоскоп наиболее ярких деталей. Решил не противиться природе человеческого восприятия. Калейдоскоп, кстати, – любимая игрушка моего детства. Если вы постарше, читатель, наверняка помните эту картонную или пластиковую трубочку, вращая которую можно наблюдать причудливые узоры, образуемые перекатывающимися цветными стеклышками.

Поиграем? Я предложу вашему вниманию несколько, на мой взгляд, ярких и значимых стекляшек – элементов того, что разузнал о зависти, а вы попытайтесь составить любезную своему уму и сердцу картинку. Примите во внимание, пожалуйста: калейдоскоп не пазл. Предложенные «элементы», как их ни перемещай, не образуют единственно верного изображения. Выстроил я их в удобном для собственного и, надеюсь, вашего разумения порядке, но на нем отнюдь не настаиваю. Если содержание какой-либо из глав вас, паче чаяния, не затронет, другая может оказаться любопытной: они связаны, но относительно независимы. Еще одно. Я старался, уважаемый читатель, быть занимательным и не злоупотреблять специальными терминами. Если издержки психологического образования все же дали о себе знать, будьте снисходительны. Одновременно не взыщите, если мои вылазки на территорию философии, культурологии, филологии, мифологии, искусствоведения и иных человековедческих наук показались дилетантскими. Для досконального освоения этих дисциплин времени не было, а обойтись без обращения к ним счел невозможным.

За все, что здесь написано, отвечаю, разумеется, я. Но удовлетворенность разговором зависит от обоих собеседников. Очень рассчитываю на вашу, читатель, любознательность и доброжелательность. Если мой расчет оправдается, вам будет интересно и не захочется прервать нашу беседу, вспомните добрым словом тех, кто мне помогал. Жену, Дарью Донцову, написавшую мне в назидание полторы сотни романов, пока я вынашивал план создания эпохального произведения. Дочь, Марию Донцову, и ее мужа Юрия Субботина. Сына, Дмитрия Донцова, и его супругу Маргариту. Дети безропотно и даже с энтузиазмом разыскивали нужный мне материал, помогали с переводом иностранных статей и просто регулярно интересовались ходом работы. Мне очень помогла профессиональная и дружеская поддержка доктора психологических наук профессора Елены Борисовны Перелыгиной. Спасибо доктору психологических наук Инне Борисовне Бовиной, существенно обогатившей перечень проанализированных мною источников. Наконец, не могу не поблагодарить наших мопсов и величественного черного кота Сан Саныча. Когда рвалась мысль и нападало уныние, они живо возвращали хорошее настроение и работоспособность.