Феномен зависти. Homo invidens? - стр. 53
Илл.5
Отбросим предположение некоторых специалистов, что глазом здесь назван геометрический орнамент. Оно несправедливо. Дело не только в том, что узор может быть неверно истолкован как пусть и несколько схематичный, но антропоморфный образ. Беатрис-Лаура Гофф, глубоко проанализировав символику Древней Месопотамии, пришла к выводу, что «в этот, как и в более ранний период, не существует никаких свидетельств, что какая-либо конкретная изобразительная форма может быть рассмотрена как эмблема специфического божества»[163]. По ее мнению, более обоснованной является гипотеза о солярном значении символики храма в Телль-Браке: во-первых, в декоре здания активно использованы спирали, круги, в том числе концентрические, колеса и другие фигуры, связанные с солнечным культом, во-вторых, в Месопотамии и близлежащих территориях в это время уже получили определенное распространение изображения глаза как символа солнечного божества, Телль-Брак же находился на перекрестке международных торговых путей. К близкому заключению приходит французский исследователь религиозных воззрений древнейших обитателей Междуречья Жак Ковэн. Отметив, что глаз уже в эпоху неолита стал восприниматься как один из символов всесильного божества, он несколько витиевато констатирует: «Телль-Брак – не более чем частный случай почти повсеместной иконографической традиции…истоки которой берут начало в неолитической предыстории Востока. Глаза, изображенные в сверхреалистическом виде, отражают грозную ипостась глиняной богини. Здесь более отчетливо, чем в других восточных цивилизациях, акцентирована способность божества внушать страх и ужас»[164].
Илл.6
С такой трактовкой совершенно не согласен Дж. Кэмпбелл. Предтечей глазной символики Телль-Брака он считает потрясающе изящную женскую скульптурную головку из Урука (IV тыс. до н. э.) с удивительно большими глазами (илл. 6). «Изначально глаза и брови этой прекрасной головы были выложены лазуритом и раковинами, а волосы, без сомнений, ярко выкрашены. Уникальные, чувственные очертания щек, рта и подбородка предвещают – словно блестящее вступление к великой симфонии, – новую духовную роль силы женственности и новое духовное устремление всего человечества. В грядущие времена эти идеалы воплотятся в культуре загадочного шумерского народа, которому весь наш мир обязан основными искусствами образованной и цивилизованной жизни. Это уже не просто богиня инстинктивной, физической плоти; нет, женщина с таким лицом становится божеством духовного света – на это указывают связанные со светом органы человеческого тела – глаза»[165]. Поэтично и хочется верить, правда, доказать, любовь, почтение или страх символизировали преувеличенно большие глаза древнейших портретов, сегодня невозможно. Придется, по-видимому, согласиться со взвешенной оценкой Сэтона Ллойда, одного из патриархов изучения месопотамских древностей, который честно признался, что «археологи так и не смогли установить значение символа «о́ка»[166].
Знаете, читатель, я даже рад, что найденные в Телль-Браке глазастые фигурки остались тайной, открывающей простор для наших с вами фантазий. Возможно, положенные на алтарь святилища, они означали жертвоприношение самого дорогого, чем располагают люди во все времена, – зрения. Возможно, символизировали изначально присущий человеку страх перед злым глазом окружающих. Возможно, служили эмблемой божественного всевидения и возлагались в надежде на благосклонное внимание высших сил. Надеюсь, этого мы никогда не узнаем. Когда было найдено документальное подтверждение, что загадочная Джоконда – жена купца, жившего по соседству с Леонардо, испытал не облегчение, а разочарование, как ребенок, которому раскрыли тайну волшебства.