Феномен зависти. Homo invidens? - стр. 19

Эволюция значения слова «эмоция» в английском языке, куда оно проникло из французского, – аналогична. Оксфордский словарь датирует его письменную инаугурацию 1579 г. в значении «политические и социальные волнения», 1603 г. – «миграция, перемещение с одного места на другое», 1660 г. – «возмущения и пертурбации разума (духа)» и т. п. Русский язык слово «эмоция» также заимствовал из французского, но известность оно приобрело здесь значительно позже, в конце XIX в., но уже в современном смысле – «душевное переживание, чувство человека». Причины, по которым слово «эмоция» так поздно стало обобщающим термином для обозначения человеческих волнений и страстей, субъектом и носителем которых является отдельный индивид, а не людская масса, заслуживают специального обсуждения, которое нынче выходит за пределы наших с вами, читатель, интересов. Но в наших интересах задуматься: а до того, как осовременилось слово «эмоция», люди разве не испытывали страстей и аффектов? Не радовались, не грустили, не гневались, не боялись, не любили? Именно эти чувства назвали представители 11 национальностей Европы, Канады, Индонезии, Японии, Турции, которых исследователи попросили в течение 5 минут перечислить все пришедшие на ум эмоции[37]. Зависть не вошла в список лидирующих в сознании наших современников эмоций. Но означает ли это, что они ее никогда не испытывали? Слово «зависть» появилось в древнерусском и французском языках в XII в., стало быть, до этой поры русичи и французы были начисто лишены этого едкого чувства? Идиллическая картина непрестанной радости чужому успеху и искреннего смирения перед более удачливым соперником плохо вяжется с теми суровыми временами. Разве знаменитая десятая заповедь «не возжелай дома ближнего твоего, ни жены его, ни раба его, ни вола его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20:17), озвученная Моисеем более чем за тысячу лет до нашей эры, адресована только детям Израилевым? Но как же тогда прикоснуться к этой безъязыкой зависти доисторических времен? Задача не из простых, но, надеюсь, мы с ней справимся, читатель. Пока же предлагаю вновь вернуться к семантике зависти – envie во французском языке: остались еще две любопытные детали, которые не хочется упустить.

Кроме вполне литературных значений «желание» и «ненависть к преуспевшему», в разговорной речи envie может означать заусеницу, т. е. задравшуюся кожицу у основания ногтя. Как отмечено в одном из солидных словарей, филологически объяснить происхождение такого наименования достаточно сложно. Показательно, смысловое сближение зависти с лоскутками кожи вокруг ногтей характерно и для русского, и для немецкого языка. Возможно, подобная связь образовалась благодаря ассоциации каждому известных уколов зависти с любому же знакомым ощущением острой боли при плохо удавшейся попытке оторвать эти саднящие махры кожи. Вторая семантическая деталь – использование envie для наименования специфических острых желаний беременных женщин. Эти желания, особенно если они не удовлетворены и потому надолго приковали мысли и воображение беременной, способны, согласно французским народным поверьям, оставить специфические родимые пятна на коже новорожденного. Причем родимое пятно называется тем же словом, что и «вызвавшее» его желание – envie. Как сообщает «Исторический словарь французского языка»