Феникс Его Высочества - стр. 47

Обхватила себя руками, поежилась, будто от холода.

— Но зачем Рафу нападать на колонию, похищать эмпатов? Раз Император и без того во всем полагается на гвардию.

— А зря! — разъярился батя. — Зарвавшийся слуга норовит предать хозяина. Или занять его место.

Мне стало совсем плохо. Слова Медведя больно царапнули сердце, проникли в душу. И нагадили там, как стадо кирунов.

До боли закусила губу и уставилась на галопроекцию. Раф все также вышагивал по залу. В его походке чувствовалась уверенность и несокрушимая сила духа. Я считала его своим спасителем, как и Медведя. Больно, когда предают те, кому веришь.

В тренировочный зал вбежал мальчишка лет десяти — худой и высокий. На цыпочках подкрался к Рафу и скорчил рожу. В озорных голубых глазах хулигана плескалось веселье.

Начальник гвардии не стал церемониться: схватил озорника за ухо и жестко обронил:

— Дэв, неужели ты думал застать меня врасплох? Упор лежа принять: сто отжиманий.

Мальчишка опустился на пол и начал с усердием исполнять наказ. Поджарое тело вытянулось в струнку, руки ритмично сгибались и разгибались в локтях, грудь едва касалась пола — выполнял, как положено по инструкции, сразу видно — не новичок.

— Кто это? — поинтересовалась я, глядя на голубоглазого мальчугана. — Сын Рафа?

Медведь сверкнул зубами и фыркнул:

— Не угадала — сын Императора. Этой записи больше семи лет. Раф предоставил диск по моей просьбе, тогда — еще дружеской. Надеялся очернить кого-нибудь из подчиненных.

Медведь отключил галлопроектор, и изображение исчезло. Но я еще с минуту тупо пялилась на опустевший стол.

— Раф заставляет Его Высочество отжиматься?.. — только и смогла произнести.

— Как видишь, — отрезал Медведь и сложил руки на груди. — Давид больше интересуется боевыми искусствами, нежели дипломатией. И Раф этим пользуется — воспитывает новую марионетку.

В голосе Медведя было столько горечи, что я не посмела продолжить разговор. Одно дело — потерять товарища в бою, как Малыша. И совсем другое — узнать о предательстве бывшего напарника.

— Что не так было с тем эмпатом, нашим преследователем? — сменила я тему разговора. — Почему он вдруг упал?

Медведь задумался. Побарабанил по столу подушечками пальцев.

— Когда прибыла с Гранита, ты почти не разговаривала. Издавала странные, ни на что не похожие звуки. Ферруго с коллегами изучил твои голосовые связки, но не обнаружил ничего необычного. А потом ты заговорила — на всеобщем. И только спустя годы проявила способность улавливать высокочастотные звуки.

— Мой слух как-то связан с отключкой эмпата? — забеспокоилась я.

— Не знаю, — признался Медведь. — Как я понял, ваш преследователь держал на поводке сразу нескольких эмпатов и мог попросту не рассчитать силы. Или у вас появился неожиданный защитник. А насчет способностей… погонщики жили уединенно и никому не раскрывали секретов. И мой тебе совет: последуй примеру предков.

Речь бати повлияла на меня с точностью до наоборот. Захотелось непременно найти причину апоплексического припадка эмпата. И дело было вовсе не в обретении сверхспособности, а в стремлении узнать о своем прошлом. В желании вспомнить.

— Может, к медикам сходить, пусть еще раз проверят мои связки? — уточнила я. — Вдруг что-то пропустили.

Медведь строго посмотрел и ввернул:

— Достаточно того, что за моими эмпатами устроили охоту. Есть у тебя способности или нет — помалкивай. Ступай.