Феникс Его Высочества - стр. 37
Везде зеркала и бархат, а на центральной платформе одновременно выступали десять девушек и три парня. По периметру огромной залы были расставлены клетки из металлических прутьев — в них тоже танцевали стриптизеры.
— Ниче так… — приценился Бобер, сглатывая слюну.
— Ага, остаемся, — подхватил Дылда.
К нам подскочила молоденькая финтифлюшка в причудливом одеянии, больше походившем на кокон.
— Господа… — она метнула быстрый взгляд на меня и улыбнулась шире, — и дамы, позвольте представиться: Лана, администратор клуба. Предлагаю вам переодеться, за счет заведения.
Амон по-хозяйски ущипнул кокетку за зад и выдохнул:
— Проводишь?
Я привыкла к выходкам парней и никогда не возражала против их отношений с девушками. Но в тот момент будто гривер вселился. Возненавидела Лану, эту ухоженную, отполированную до блеска дамочку. Почувствовала себя грязью, засохшей на шпильке ее туфли.
Понуро опустив голову, поплелась вслед за напарниками. Лучше бы осталась на базе: почитала, посмотрела фильм, приняла ванну. Выспалась, на худой конец.
— Чего скисла, как брага на солнце?.. — упрекнул меня Бобер.
— Ниче, — утерла рукавом нос. — Не нравится мне здесь. Лучше бы, как обычно, на Тиневру заявились: холодца поели и сидра попили. И девчонки там есть.
— Так то деревенские, — возразил Бобер. — А тут вона какие…
Ребята мечтательно закатили глаза, предвкушая десерты. И только Чистюля проявил сострадание:
— Не ревнуй, лучше себе кого-нибудь подбери. Мы-то тебе как братья, не годимся.
— Пора вкусить взрослой жизни! — объявил Бобер. — Не век в девках ходить.
Амон обернулся и загадочно на меня посмотрел. Усмехнулся и пошел дальше.
Я тихо вздохнула ему в спину и подумала: может, и правда — пора?..
7. Глава 6
Лана проводила нас в альков, сокрытый от глаз посторонних блестящей занавесью. Распахнула многоярусный шкаф и выдала парням по узким штанам из темно-синего плотного материала.
— Это джинсы, — заявила она, — модные раритеты прошлых тысячелетий. Майки оставьте свои — подходят к образу.
Повернулась ко мне и замерла в нерешительности. Постучала тонким пальчиком по пухлым губам — таким же пунцово-красным, как и ногти.
— Чего уставилась? — недовольно буркнула я. — Гони штаны.
На меня так еще никто не смотрел: пристально, с легкой завистью в глазах. Стало неловко и дико.
— Идем-ка, — прощебетала Лана и поманила легким наклоном головы.
Пошла. Вслед за обаяшкой добралась по извилистому коридору до еще одного алькова. Эта комната была в разы меньше. Холодный белый свет ламп падал на огромное зеркало и высокий стул. На крючках и вешалках вдоль стен болтались совершенно нелепые пестрые наряды и жутковатые приспособления, напоминавшие клетки для тел из ремней и металлических вставок.
Тумбочка на витиеватых ножках почти скрылась под искусственными накладными волосами, тонной баночек-скляночек и хитроумных приспособ, о назначении которых я и думать побаивалась.
— Это моя гримерка, — улыбнулась Лана.
Подвинула стул ближе к зеркалу и приглашающе похлопала по сиденью:
— Располагайся, сделаем из тебя богиню.
Я вздохнула, но согласилась. Больше получаса терпела издевательства над своим лицом и волосами. Краем глаза косила на отражение: ниче особенного. Подумаешь, веки стали темными и блестящими, ресницы – длинными и пушистыми. Обозначились розовым скулы. Плотно сжатые губы заполучили невероятный объем. Ежик на волосах приобрел форму горного хребта Бахханы.