Феникс для снежного дракона - стр. 19

— Она не обычный человек, — пробормотала Флавиана, втирая в мою кожу какую-то ароматную жидкость. — Потерпи, Риона, сейчас тебе станет теплее, — это относилось уже ко мне, но я лишь пренебрежительно фыркнула.

— Ты права, Флавиана, конечно, — покорно согласилась Селлия. — Но я бы предпочла быть обычным человеком, чем иметь отношение к роду фениксов, уж прости.

Внутри меня поднялась волна возмущения, ведь эти трое говорили обо мне так, будто меня здесь нет, а я даже не могла излить свое недовольство, потому что боялась раскрошить громко стучавшие зубы.

Драконицы наконец закончили омовение и принялись растирать мое закоченевшее тело полотенцами. Я начала потихоньку приходить в себя.

— Что будем делать с ее волосами? — деловито спросила Визмира, крутя прядь моих волос в своих тонких пальцах. — Такую копну не просушишь и за полдня.

— Заплетем косу, — решила Флавиана.

— Но Эйгар любит, когда волосы свободно струятся, — сказала Селлия. — Уж я-то знаю.

Она бросила на меня самодовольный взгляд, не оставляющий сомнений в том, что она делила с Эйгаром ложе.

— Неправда, — подала голос Визмира. — Меня он всегда просил заплетать их.

— Ну еще бы, он просто боялся запутаться в твоей косе.

Обе драконицы принялись хихикать.

— Прекратите, — резко оборвала их Флавиана. Я уже решила, что она тоже поделится знаниями о том, какие именно прически предпочитает Эйгар видеть в спальне.

— Прости, дорогая, но мы сделали все, что могли для рода снежных драконов и твоего брата, — успокаивающе сказала Селлия, заплетая мне волосы в косу и больно дергая мокрые пряди.

— Но это не дает вам права говорить об этом при его шайранне, — отрезала Флавиана. На щеках у нее выступили гневные красные пятна.

— Он твой брат? — смогла наконец шепотом выдавить я. Разогретое растиранием тело начало возвращать тепло.

— Да, — Флавиана кивнула. — Наши отцы были братьями. Я люблю Эйгара как родного брата и сделаю для него все, что угодно. Он самый лучший, самый смелый, самый…

— Он чудовище, — с отвращением произнесла я, оборвав речь драконицы.

В купальне стало тихо. Селлия перестала наконец выдирать мне волосы, Визмира гневно поджала губы, а Флавиана смотрела с таким осуждением, будто я только что заживо сожгла жреца.

— Ты не знаешь его, — строго сказала она, покачав головой.

— Я…

— Ты не знаешь его! — отрезала Флавиана, гневно сверкнув глазами, так похожими на глаза Эйгара.

— Я и не хочу его знать, — откликнулась я. Не имело смысла рассказывать драконице о том, как ее брат унижал меня и угрожал уничтожить целый город невинных людей. Они найдут оправдание его поступкам. Я резко добавила: — И если вы закончили превращать меня в ледяную скульптуру, ведите к этому вашему шайраддану.

Драконицы переглянулись, но спорить не стали. Они надели на меня новое платье из плотного синего бархата, которое завязывалось спереди, и выдали мне пару туфель в тон. Флавиана взяла мою ладонь и нанесла на порез резко пахнущее снадобье. Длинная рана, оставленная ритуальным кинжалом, затянулась на глазах. Я лишь удивленно вскинула брови.

Также молча, в окружении дракониц я последовала в другую часть замка. Мне казалось, что по коридорам гуляет ветер. Я снова начала дрожать, думая о том, что та Найара, девушка-феникс из сказки, — я так и не могла поверить в то, что это моя мама — точно была не в себе, когда решила подарить свою любовь снежному дракону. Оставалось лишь гадать, почему она не замерзла насмерть в этом ледяном склепе.