Фенёк - стр. 28
– Я не буду музыкантом, – доказывал он отцу. – Это просто потеря времени.
– Ты закончишь эту школу, – Сергей не терпел возражений и не собирался идти на компромисс.
– Зачем?!
–Затем, что твоя мама этого хочет, – ответил, казалось бы, очевидное.
– Да ей-то зачем? – продолжил возмущаться парень.
– Илья, для неё это важно, а значит, ты отучишься этот последний год, выступишь на отчётном концерте, получишь свидетельство и отдашь его матери, поблагодарив от всего сердца, – отчеканил Сергей.
– Да это блажь какая-то дурацкая!
– Неважно, блажь или нет, ты просто сделаешь это. Я тоже окончил музыкалку. Не могу сказать, что мне пригодилось сольфеджио в жизни, но это было важно для моей матери, и я это сделал. Вот уж не знаю, почему для матерей важно музыкальное образование их сыновей, – Сергей ухмыльнулся. – Это семейное, крепись, – подмигнул он, переводя в диалог в шутку.
Илья промолчал, Сергей видел, что, несмотря на буйство подросткового возраста, парень окончит эту самую школу. Выступит на отчётном концерте и даже наденет галстук-бабочку, если это обрадует его маму.
Сергей отлично помнил своё чувство потери, когда в его неполные семнадцать не стало его матери. Эту потерю никто и ничто не могло восполнить. Пожалуй, своя семья, но всё-равно огромного пласта не хватало.
Он не хотел, чтобы Илью впоследствии мучили угрызения совести по незначительным пустякам, как было это с ним в юности, поэтому и убеждал закончить эту, в общем-то, ненужную школу.
Ни с того, ни с сего, Сергей вдруг заехал к своему отцу. Бодрый пенсионер, высокий, всё ещё статный, с белыми волосами, он рано поседел, сидел во дворе дома и травил байки с соседями.
Отец отказался переезжать к Сергею, отказался он и переезжать в большую квартиру лучшей планировки. Его устраивала двушка, в которой он прожил почти всю жизни, лично делал ремонт, благоустраивал. По сей день он постоянно что-то переделывал, переклеивал, модернизировал в своих хоромах.
– О, Серёга, – Павел Александрович поднялся навстречу сыну. – Что случилось?
– Обязательно что-то должно случиться? – доброжелательно улыбнулся Сергей.
– Да нет, это я так, пойдём, – отец махнул в сторону подъезда с перекошенной дверью.
Сергей прошёлся по квартире своего детства, уселся на маленькой кухне, где его угостили чаем с травами.
– Сам вырастил, – Павел Александрович махнул в сторону льняных мешочков, в которыххранились сухие травы. – Вот эту Марине возьмёшь, – он положил перед Сергеем один из мешочков, – Илья заходил, но я решил, что лучше тебе отдать.
– Не надо, – Сергей хотел было отмахнуться.
– Серёг, я не старый маразматик, понимаю, что это не панацея, но вреда не будет, а может и польза какая… Не отказывайся, – кривовато улыбнулся отец.
– Спасибо. Как заваривать-то, пить?
Павел Александрович записал на листике и, аккуратно сложил, внимательно проследил, чтобы сын убрал в портмоне.
– Спросить всё хотел, да как-то всё… Ты почему тогда с Валентиной не сошёлся?
– Нашёл что вспомнить, – Павел Александрович внимательно посмотрел на сына. – Ты же помнишь, она медсестрой была в больнице, где Людмила болела… у нас-то через полгода закрутилось, а до этого только поглядывали друг на друга, да и до того ли мне было. Сколько мать твоя пролежала, лучше б я тогда... – он надолго замолчал, окунаясь в свои мысли. – Ах, – спохватился, – Валентина женщина хорошая была, совестливая. Стыдно ей от людей стало, всё время казалось, что осуждают её. Тебя боялась обидеть, да и мне казалось, что ты разозлишься, что я мать твою выходит заменил, вот и не сложилось.