Фехтмейстер - стр. 16
– Какими еще языками владеете?
– Всеми европейскими, – без намека на скромность небрежно сознался удивительный сотник. – И кое-какими восточными.
– Ого! – Стоящий перед ним офицер вызывал все больший и больший интерес контрразведчика. Его подмывало спросить, где и когда сотник выучился языкам, но он уже твердо решил ознакомиться с его личным делом поподробнее и потому неспешно продолжал светскую беседу. – Стало быть, теперь вы назначены моим личным шофером.
– Шофером, телохранителем и уже поминавшимся ныне доктором Ватсоном, если, конечно, пожелаете.
– Ну, положим, личный страж у меня уже есть.
Лунев хлопнул в ладоши. Дверь моментально распахнулась, и в проеме, словно джинн из бутылки, образовался статный, широкоплечий детина в черкеске Дагестанского конного полка. Темные глаза горца смотрели подозрительно, а росшая почти от самых глаз борода придавала его лицу дикое, если не свирепое, выражение. На поясе «личного стража» висел, отливая серебром, увесистый кубачинской работы кинжал.
– Хорош, – оглядывая сумрачного джигита, констатировал сотник. – Малых детей пугать – самое то. Раз приснится – и все, прачка без дела сидеть не будет.
Гордый сын кавказских гор нахмурился, становясь от этого еще более грозным, если только к совершенству его облика можно было что-то добавить. Лунев не сомневался ни в том эффекте, который вид его вестового производил на неподготовленных людей, ни в том, что сущность в точности соответствует видимости.
Еще совсем недавно Заурбек Даушев был известным на всю округу абреком, сиречь разбойником. Полиция гонялась за ним без малого пять лет и почти изловила в прошлом августе. И вероятнее всего непременно бы схватила ловкого налетчика, когда бы вдруг он сам не явился в штаб Дагестанского конного полка с сообщением, что он с нукерами желает поступить добровольцем. Спустя всего три месяца виц-унтер-офицер Даушев числился едва ли не лучшим наездником всей горской кавалерии. Но о том, что толкнуло неуловимого абрека на этот шаг, как, впрочем, и о многом другом, горец молчал.
– Ну, полно хвалиться-то, – не спуская взгляда с атаманца, бросил Лунев. – Чего уж, признайте, что страж у меня преизрядный.
– Ну, ежели того медведя, который около швейцарской с блюдом стоит, тоже в стражи записать, то этот не в пример лучше.
В холле действительно стояло чучело крупного медведя с блюдом в передних лапах. На этом блюде гости, не заставшие хозяев, оставляли свои визитные карточки.
– Похвалько! – хмыкнул Лунев. – Кажется, так у вас говорят?
– Ну, говорят-то всяко. – На лице сотника появилась задорная усмешка. – А вот ежели хотите, то давайте испытаем. Желаете ли, я ему фору дам? Скажем, пять безвозвратных ударов?
– Вы что ж это, серьезно?
– Отчего нет? Полагаю, нам здесь никто не помешает. О чинах на время можно забыть. Ну что, приступим, что ли?
Лунев недоверчиво поглядел на своего будущего помощника. По всему выходило, что против Заурбека ему не выстоять. Однако ж уверенность нового соратника была столь велика, да к тому же… Платон Аристархович погладил бровь, как зачастую делал это во время раздумий: «Мне достоверно следует узнать, так ли хорош сей вояка, как о том пишет Орлов».
– Ну что ж, – наконец вымолвил он, – желаете снять китель?
– Да ну! Пустое это. Всякий раз перед махачем заголяться – рубаху в клочья истреплешь! Поди, объясняй потом, шо хотел банально завалить врага, как ту елочку под самый корешок.