Феерическая Академия - стр. 17
- Ты почти, как они, Альбераунт… Ты почти мертв… Недолго тебе осталось… Жизнь угасает, - злорадно шептала тьма, не желая отдавать свою добычу. Она устремлялась все новыми щупальцами ко мне, пока я прикидывала, куда бежать и где прятаться.
Сверкающий меч прорезал тьму, огненные волосы стелились по ветру, яростно сражаясь за мою жизнь. Лицо его становилось бледнее с каждой секундой, а меня пугали молниеносные движения, от которых рябило в глазах. Мгновенье он был передо мной, а стоило мне моргнуть, его меч мелькнул слева, рассекая черные щупальца тьмы, которые тянулись ко мне.
В какой-то момент тьма обволокла нас, поглощая полностью и заслоняя собой весь мир, а я почувствовала, как меня схватили, прижимая к себе одной рукой. Я уткнулась в жесткий доспех, напоминающий миру о том, что есть диеты, на которые не только садятся, но и ложатся.
Меня сжали так, что у меня перехватило дыхание, а я подняла глаза, видя такую бледность лица, от которой стало не по себе. Полупрозрачные губы, заостренные черты лица, запавшие, как от ряда бессонных ночей.
- Ты потратил слишком много сил, Альбераунт, - шептала тьма, а мне чудилась дикая пляска под какой-то первобытный мотив. Словно меня захватил какой-то страшный хоровод, вращая и не отпуская. – Тебе конец…
Я с ужасом смотрела на то, как бледное лицо становилось похожим на застывшую маску. Казалось, вся жизнь, все краски покинули его. Черные нити, как след ожогов ползли по белоснежной коже, а я попыталась отшатнуться, оттолкнуть его, чувствуя могильный холод, от которого накатывал первобытный страх. Вишневые глаза смотрели на меня так пристально, а рука в перчатке поймала меня за подбородок. Сверкающий клинок в другой руке померк, оставляя нас в кромешной темноте, от которой накатывал дикий ужас.
- Альбераунт, - отовсюду шептала тьма, а я зажмурилась, не желая верить в то, что происходит, дабы сберечь очень нервную систему. – Ты слабеешь и угасаешь… И твоя Дикая Охота тебя не сможет защитить…
Он словно раздумывал, тяжело дыша и глаза мне в глаза, а я не понимала, почему он склонился ко мне. Его слабое дыхание, словно угасало, и я едва чувствовала ветерок на своих губах. Мир превратился в безумный хоровод, который кружился в пламени чужих волос.
Стиснув зубы, он сжал меня, чтобы через мгновенье склониться надо мной в жадном, страстном и каком-то диком поцелуе. Животный, алчный, ледяной поцелуй впивался в меня, заставив покачнуться. Мои руки уперлись в холодный металл доспеха, а я изо всех попыталась оттолкнуть его, но чужие губы начинали теплеть, наполняя тело сладкой, терпкой, приторной и обволакивающей негой, от которой руки ослабели. Я уже трепетно ловила каждые вздох, каждое, даже едва ощутимое прикосновение губ. Ноги подкашивались, мир крутился бешенным калейдоскопом. Его губы снова и снова, с яростью и необузданной страстью раздвигали мои, даря необъяснимый, пьянящий восторг, блаженство и дрожь, пробегающую волнами по всему телу. Мне казалось, что я едва стою на ногах, и что если он отпустит меня, я упаду на землю. Он, словно высасывал из меня жизнь, сжимая изо всех сил, и вместо сил с каждый жадным порывом приходила сладкая пьянящая теплота.
- Яд поцелуя так легко, - шептала тьма, пока меня держали на одной руке. – Сердца сбивает с толку. Как жаль, что ты теперь его… Как жаль, что ненадолго…