Федеральный закон для Ушастых - стр. 27

– Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

– Хорошо.

Редзир удаляется, а я бросаю взгляд на кафешку, зайти бы и пропустить стаканчик, как в американских фильмах. Но нельзя – служба!

Тут я чувствую сильный толчок и отлетаю на дорогу, прямо на меня несется повозка, запряженная единорогом. Сгруппировавшись, я делаю кувырок в сторону, под разочарованные вздохи окружающих. Ко мне подбегает испуганный Редзир и поднимает меня с земли. Его рука испачкалась в чем-то красном. Посмотрев на себя, я замечаю, как алое пятно проступает сквозь мой плащ. Брюнет смотрит на меня с паникой в глазах.

Глава 7

– Ты ранена! – Великий хватает меня за плечи. – Тебе больно!

– Тихо, тихо, – отступаю на шаг и вытаскиваю из кармана раздавленный фрукт, не найдя глазами урну, откидываю в сторону.

Саму немного потряхивает, не каждый раз от телеги уворачиваешься. Редзир делает облегченный вздох и опускает глаза, обнимает, слегка прижимая к себе, и тут же отпускает.

– Меня кто-то толкнул, – осматриваюсь и понимаю, что для местных ситуация обыденная, каждый уже занимается своими делами, не обращая внимания на меня. – Может, есть свидетели.

К нам подъезжает повозка, та самая, под которую чуть не попала. За рулем, вернее, за поводьями пегого единорога, весьма хилого, сидит паренек, в простой одежде, с деревянными накладками на ушах. Грязные светлые волосы забраны в хвост, глаза голубые.

– Домине сильно не ушиблись, подвода долго останавливается.

Ицатамеец обращается ко мне, однако Редзир перехватывает инициативу.

– А может, тебе голову отрубить?

Со всем свои ехидством Великий смотрит на водителя кобылы, вернее, единорога. Я машу приветливо руками.

– Мой друг шутит так! Уважаемые, я претензий не имею и считаю произошедшее своим личным делом, однако вы не видели, кто меня толкнул?

Я приближаюсь к повозке, брюнет следует за мной. Тоже мне, защитник нашелся.

– Домине, все произошло слишком быстро, я увидел только фигуру в сером плаще!

Негусто, в серых плащах больше половины рынка ходит, да ещё и капюшоны надевают. Кстати, мой спал, и парень рассматривает мои уши. Они, наверно, здесь считаются эталоном красоты. В этот момент Великий накидывает капюшон мне на голову. Надо как-нибудь спросить, для чего эти накладки, по мне, неудобная вещь.

– А что у тебя в мешках?

– Ролская пшеница, моя деревня закупается впрок, только опоздал, цена уже поднялась, – парень огорченно опускает взгляд. Работяга, сразу видно, мне даже жаль стало его.

– Так, а почему запасаетесь впрок?

– Как же, западный путь перекрыт, останемся без хлеба. Когда восстановят, неизвестно, король только вернулся, ему не до этого, вокруг него одни враги, которые хотят свергнуть. Когда добьются, будет неразбериха, а мы, простой народ, без хлеба останемся. О нас никто не думает.

– А как же Мудрый, не заботится о вас? – что мне Инстам там задвигал о светлом будущем, у него под носом творится беззаконие. Люди выживают, как могут, я не хочу сказать, у нас тоже есть проблемы, но есть соцпакет, оплачиваемый больничный и пенсия. Да, небольшая, однако есть. Свои права мы можем отстоять.

У меня складывается впечатление, что первым делом нужно нести просвещение в массы и нужны законы, оберегающие граждан.

– Уважаемый, а почему вы не хотите использовать талскую пшеницу?