Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания - стр. 97

Фото 36. Ученицы гимназии с учителями перед выпуском. 1908 г.

Наконец все экзамены закончены. Последний экзамен пришелся на субботу. Вечером у нас собрались гости: пришли Мария Маркеловна, А. И. Погоржельская, Елизавета Евграфовна, ученики отца. Мать сидела на своем месте во главе стола около окон, я сидела на противоположном конце; во время ужина пришла Липа и сказала мне, что только что закончился педсовет и распределили медали. Золотые медали получили: Гуммель, Додонова, Коновалова, Леви, Фаворская, Шевырева, Шлезингер и Щукарева. Серебрянные: Грот, Ленц и Старынкевич. Не садясь за стол, Липа все это мне рассказала, все стали меня поздравлять (фото 36).

Матери очень хотелось доставить мне удовольствие, отцу хотелось показать мне Павлово и самому побывать там и посмотреть имение, которое Андрей Евграфович купил на противоположном берегу Оки. Здоровье матери было не хуже обычного, таким образом, препятствий к нашей поездке не было, и вопрос был решен положительно. Мне сшили новое платье, купили для дороги несессер, складное зеркало, дорожную сумку с ремнями через плечо и шелковый шарф – завязывать волосы на пароходе, чтобы они не трепались от ветра. Отец купил себе две летних цветных рубашки с белыми отложными крахмальными воротничками и цветные пестрые галстуки к ним, взял билеты до Рыбинска и купил на дорогу белорыбицы, я ее раньше никогда не ела, она оказалась такой вкусной и нежной, что таяла не только во рту, но и на пергаментной бумаге, в которой была завернута. С матерью мы простились очень нежно, обещали часто писать друг другу. Ни та, ни другая мы не плакали, у матери только выкатились две слезинки, когда она смотрела из окна на наш отъезд. Нас провожало много народа: Федор Васильевич, Мария Маркеловна, Мария Павловна, А. И. Погоржельская, Николай Николаевич, Ж. И. Иоцич. Многие потом приходили навещать мать и рассказывали подробно о нашем отъезде. Мария Маркеловна нашла, что я была очень серьезная на вокзале, и отец старался меня рассмешить; и она, и А. И. Погоржельская нашли, что отец был очень нарядный, даже элегантный. Когда к ней пришел Федор Васильевич, мать спросила его, нашел ли он отца нарядным, на что он ответил, что не заметил этого, так как смотрел все на Таню: «17 лет – красивый возраст, как хотите! И этот возраст моя слабость, не могу удержаться, чтобы не поднести красную розу, хотя мне-то симпатизируют особы совсем другого возраста». Он сказал также, что я из всех провожающих смотрела только на Марию Маркеловну, остальных, то есть кавалеров, не замечала – совсем еще юная (фото 37)!

Фото 37. Татьяна Алексеевна Фаворская. 1908 г.

Во все время нашей поездки, продолжавшейся около двух недель, мы с матерью писали друг другу письма почти каждый день. Моих писем не сохранилось, а письма матери я храню до сих пор, это единственные письма, которые она мне писала, так как мы с ней больше на такой срок не расставались. Какие это хорошие письма! В них описываются всего лишь ее ежедневные занятия, в них нет многословных, красноречивых выражений любви, но тем не менее они все проникнуты горячей любовью ко мне и к отцу, в них сказывается ее милый, кроткий, самоотверженный характер, чувствуется, что она живет только для нас, но и посторонним она всегда готова пойти навстречу. Вместо того чтобы отдохнуть без нас от хозяйства, она кормит обедом и Вячеслава Евгеньевича Тищенко, и Живоина, и Ганешина, «кто без семьи, кто без прислуги, всех надо приветить». А как радуется она моим письмам и тому, что я вижу красавицу-Волгу, которую она всегда хотела посмотреть, но так и не повидала.