Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания - стр. 92

Большое впечатление произвел на меня этим летом один их первых спектаклей, сыгранных в зале нового школьного дома. Названия пьесы я не помню, помню только артистку, игравшую главную роль. Это была одна из дачниц, Е. А. Полевицкая[196]. В течение ряда лет она проводила лето в Безо вместе со своими братьями – студентом Электротехнического института Борисом Александровичем Полевицким и студентом Института гражданских инженеров Константином Александровичем. Оба брата были очень интересные по внешности, особенно красив был младший, Константин. Я часто их видела, когда они проходили мимо нас на почту. Вместе с ними ходили на почту и участвовали в прогулках и различных летних развлечениях две сестры – Женя и Катя Овецкие, из которых последняя была очень миловидна, впоследствии на ней женился Борис Александрович. К их компании принадлежала и молодежь семьи Штробиндер, преподавателя Гатчинского сиротского института, о котором я уже писала.

Е. А. Полевицкая была не так красива, как ее братья, но она обладала несомненным драматическим талантом, и игра ее резко отличалась от игры других артистов-любителей. Впоследствии она стала профессиональной артисткой. Моя всезнающая Маргарита, знакомая чуть не со всеми дачниками Безо, близко знавшая Овецких, рассказала мне, что Е. А. Полевицкая недавно разошлась со своим женихом, который ее бросил. Я всей душой сочувствовала талантливой артистке, и, вероятно, поэтому ее игра в спектакле, где она играла покинутую девушку, произвела на меня такое глубокое впечатление. Даже и сейчас у меня перед глазами встает школьный зал, я сижу в одном из передних рядов, на сцене Е. А. Полевицкая произносит свой монолог, а на глазах у нее настоящие, искренние слезы, и мне ее так жаль, что я сама чуть не плачу и мысленно твержу: «Бедная, бедная!»

Хотя я и занималась в течение ряда лет музыкой с Екатериной Александровной Егоровой, но по недостатку музыкальных способностей, а может быть, и потому, что Екатерина Александровна не сумела раскрыть передо мной красоту и смысл тех произведений, которые я разучивала, но только я не понимала музыки, и, хотя ходила в молодости на концерты разных знаменитых исполнителей, их музыка меня не трогала. Может быть, причиной тому была официальная обстановка зала, множество народа кругом, в обстановке же темного зала Мариинского театра пение и музыка меня часто захватывали и уносили далеко от действительности, каждый антракт я считала, сколько осталось действия и радовалась, что еще не конец. Но вот мне запомнился один концерт, который я слышала летом 1906 года, совсем маленький концерт, организованный даже не в школьном зале, а на какой-то даче. Играли, конечно, любители, и среди них скрипач. Я вообще не особенно люблю скрипку, а тут какая-то небольшая вещь, исполненная никому не известным скрипачом, произвела на меня такое впечатление, что я забыла все окружающее и только внимала дивным звукам. Значительно позднее, в 30-е годы, я была в филармонии на концерте вальсов Штрауса. У меня было очень тяжело на душе из-за беспокойства по поводу брата, веселая, танцевальная музыка вальсов тогда сильно на меня подействовала, но не так, как можно было бы ожидать, судя по характеру музыки, а наоборот. Все показалось мне еще мрачнее и безнадежнее, я сидела на краешке дивана и ничего не видела перед собой. Есть еще одна музыка, которая оказывает на меня всегда сильное впечатление – это игра Игоря