Фатум. Том первый. Паруса судьбы - стр. 15

, господа, как вы знаете, наш самый южный форпост. Но, замечу, помимо ее стратегиче-ского назначения, она не должна, а обязана послужить еще и земледельческой житницей для россиян в Америке. Теперь − Сандвичевы острова,− Михаил Матвеевич азарт-но прищурил правый глаз, сладко затягиваясь француз-ским табаком.− Они являются главным пристанищем для всех судов, оные совершают дерзновенные хождения между Азией и Америкой. Именно сии острова, господа, по моему глубочайшему убеждению, отдадут под контроль российской десницы всю морскую торговлю с Китаем. Это ли не велико? Я уж не считаю нужным здесь сыпать слова о том, что одновременно нами ведется планомерное наступление на Китай, а также на английские, испанские и голландские колонии в Азии. Вы способны на миг представить воплощение сего колоссального плана?

− Признаюсь, с трудом, Михаил Матвеевич,− осторожный Молчанов был само внимание, но его лицо с косо нависшими бровями восторгом не сияло.− Тем не менее, я способен и не на миг представить, что Калифорния, хотим мы того или нет, покуда незыблемая собственность Испании. И сей прожект, господа, опасен, ибо пуще возбудит противу Мадрида к России. Вспомните басню: осмотрительный опасался, да и был цел; опрометчивый − напротив, да и был съеден.

Булдаков зарделся пылающей головней, но молвил по обыкновению уверенным тоном:

− А ты − скептик, брат. Право, не замечал за вами сего греха. Но я возьмусь развеять ваши опасения, милостивый государь. Мадрид,− Михаил Матвеевич вонзил указку в самое сердце Испании,− был силен, да весь вышел. Судите сами: война с Наполеоном, кровопролитные восстания в колониях, темные интриги при дворе и, наконец, больной зуб в десне испанской короны − Кадисское ре-гентство! О, нет, господа, Мадриду не до Калифорнии. Вспомните якобинский диктат: когда в доме пожар, о соседях не думают. А значит, лакомый кусок будет взят сильнейшим. Разумеется, всё решится миром. Кстати, Баранов23 и Кусков24 уведомляют: туземцы вельми как охотно ссуживают нам свои земли. И полно вам сомневаться, Фердинанд25 не рискнет ссориться с победителем Буонапарта из-за мелких недоразумений.

− Но Англия, черт возьми!

− Вот эта мозоль побольнее! − первенствующий директор скрипнул зубами и утерся платком.− Но насколько можно судить из верных уст, англичанам нынче не до России. Они по горло увязли в войне с американцами…

− Это уж точно! Монархи начинают вести себя разумно лишь после того, как исчерпают все другие возможности…

− Хватит ребячества! − Румянцев грохнул по столешнице.− Хватит гадать на кофейной гуще!

Господа притихли, с опаской глядя на графа Николая Петровича. Того лихорадило.

− Ужель не ясно, помыслы наши гроша не стоят, ежели сильный мира сего прислушивается к подлейшей клевете! Клевете бесстыдной, без меры и приличия!

Волевая, что порез кортика, ямочка на подбородке, воспаленные бессонницей глаза с красными ячменными веками и подвижные во гневе, словно порхающие крылья, темные брови испугали соратников. Многие повставали со стульев, болея душой: уж не приключился бы с канцлером новый удар. Все держали в памяти тот случай, когда Румянцев, сопровождая Императора в Вильну, был там разбит параличом.

− Будет, ваше сиятельство,− вкрадчиво вставил Булдаков, мягко отложил указку и подошел к тяжело дышавшему графу.− И на море случается чехарда: шторм, буря, шквал… Станем вместе поднимать паруса, командор,− он оглянулся на замерших офицеров, и его большая, теплая ладонь согрела холодные персты старика.