Фатальное прикосновение - стр. 25

– О, так ему вы, наверняка, все знакомы. Возможно, он полагает, что и друг друга вы прекрасно знаете. Или хочет ввести нового человека в компанию. Касаемо герцога, то он в списке кандидатов, но уверен, в клуб его примут безоговорочно. Он весьма богат, француз… Нет, не совсем, хотя, по-моему, один, как вы выражаетесь, чёрт. Короче говоря, герцог из княжества Монако. Ходят слухи, что состояние он сделал в казино города Монте-Карло. Поставил остатки состояния, и вуаля, как говорят французы. Купил там дом и стал монегаском. Зачем-то прибыл к нам. Но money does not stink[2]. Его принимают в лучших домах, что поделать… Касаемо количества персон, так каждый из вас волен привести одного гостя. Ну и бывают у нас подобные случаи. Мы для вас выделили левое крыло клуба, где обычно собираются члены «Ордена туманной музы».

Сиверс и Радецкий переглянулись. Оба подумали об одном и том же: именно там стреляли в Золотилова.

– Так дамы тоже смогут прийти? – спросил Герман, тут же вспомнив о желании супруги попасть на мероприятие à l'anglaise.

– О, нет! Простите. Отдельный вход будет закрыт. В ту дверь пытались вломиться, представьте. Грабеж или чего еще удумали. В общем, грабители бежали, но дверь повредили, замок выломали. Покамест её заколотили. Сами понимаете, придётся идти через парадный вход. Джентльмены, если у вас всё, вынужден бежать по делам насущным!

Они распрощались. Герман Игнатьевич хотел переговорить с шеф-поваром, а Сиверс ждать уже не мог или не пожелал. Тем более, что после Радецкий планировал поездку к Курекину.

Переговорив с бывшим коллегой, Герман Игнатьевич попросил дворецкого вызвать ему экипаж. На улице по-прежнему лил дождь. Город окутал туман. До экипажа Радецкого проводили, держа над ним зонтик, но холодные капли всё равно упали за шиворот, пренеприятно прокатившись по спине. Герман непроизвольно вздрогнул, но откинул мрачные мысли и велел ехать по адресу следователя.

[1] in fact – на самом деле

[2] money does not stink – деньги не пахнут

– Чувствует себя всё хуже, – доложил тогда Радецкий Ольге Михайловне о состоянии Курекина.

Однако на следующее утро пришло ужасное известие: следователь умер, несмотря на не прекращавшиеся попытки врача лечить его всеми возможными – отечественными и китайскими – способами.

– Какой кошмар! – Ольга Михайловна не находила себе места. – Кто же теперь займется расследованием?

– Говорят, оно привлекло внимание особого отдела…

– Разве убийства связаны с политикой? – удивилась Радецкая.

– Мне трудно судить, душа моя. Но пять не последних людей в государстве могли быть убиты по любой причине. А принадлежность их к «Хранителям истины» вполне может являться простым совпадением. Ну и помощник Курекина старается изо всех сил. Опыта маловато. Думаю, назначат ему нового начальника… Настроение не располагает к развлечениям. Но вечером в пятницу я всё же поеду в Английский клуб. Надо понять, что там затевается.

Завтракать расхотелось, и Ольга Михайловна лишь сосредоточенно пила кофе. В её голове строился план за планом – попасть в клуб хотелось по самым разным причинам.

– Нет, и всё-таки я не понимаю! – произнесла она вслух.

– Что, душа моя? Я тоже многого не понимаю, но хотел бы сначала выслушать тебя.

– Не понимаю, почему дам не пускают в клуб! Это такое нарушение наших прав, что слов нет! – она даже топнула ножкой. – Я не понимаю, почему убивают членов общества «Хранители истины». Да, ты прав: возможно, убийства с обществом не связаны. Но и политикой здесь не пахнет. Ну вот скажи, какая там политика у графини Шунской? Запугать хотят? Кого? И для чего?