Фартовый - стр. 19
Николай устремился к площадке. Сверхсрочники последовали за ним. Свертка нигде не было. «Рафаилова заходит на площадку со свертком в руках, – думал Николай, стараясь восстановить картину перемещения Зинаиды, – обходит вокруг ракеты. И выходит с другой ее стороны уже без свертка!». Он обошел горку по кругу не заметив ничего необычного. Старая горка, каких полным полно во дворах Союза. Неухоженная и давно некрашеная. По корпусам самого конуса изображающего ракету повсеместно сквозь потрескавшуюся краску проступила ржавчина. И тут в сгущающейся темноте он заметил, что конус не сплошь состоит, из одного листа метала. В самом низу была заплатка, хорошо подогнанная, но не приваренная сваркой. Хотя так, же выкрашенная в голубой и поэтому не бросающаяся в глаза с первого взгляда. Еще и песок возле латки казался только, что взрыхленным. «При желании в отверстие подобного размера легко мог пролезть взрослый человек, да и места в конусе, чтобы там находиться вполне бы хватило», – думал Николай. Он кивнул сверхсрочникам головой, чтобы те подошли ближе. Ухватился за выступающий край латку, и слегка ее, раскачав, без затруднений вытянул из песка. Затем достал из кармана куртки ручной фонарик и посветил внутрь ракеты. Из темноты на него уставилось бледное лицо с недобрыми глазами беглого заключенного. Как не странно он даже не сопротивлялся, когда его из ракеты вытаскивал один из сверхсрочников. Лишь улыбался стиснув зубы, от чего его улыбка больше походила на звериный оскал и наконец, бросил:
– Вот Зинка сука, привела все-таки хвоста.
В конечном итоге оказалось, что зек практически никуда и не собирался убегать. Покинув зону, он преодолел несколько километров до поселка бегом и спрятался в месте указанном ему подругой по переписке, то есть в детской ракете. О побеге они условились в переписке благодаря специально разработанному шифру, который проморгали опера, просматривающие письма зеков. В этой ракете уголовник собирался дождаться, когда все уляжется, и поиски его прекратятся, чтобы потом уже беспрепятственно отправиться дальше. Зинаида же тайком кормила его. Пожалуй, план зека имел все шансы на успех, если бы в него не вмешался случай в виде областного полковника, а потом уже и Николая.
Полковник же узнав, как все обстояло на самом деле устроил страшный разгон в опер части обещая всех уволить, а кое-кого и посадить. Но делал это он, кривя душой, лишь для того, чтобы нагнать страху на подчиненных и в конечном итоге так и не выполнил своего обещания. В принципе он остался доволен тем, что беглого зека удалось схватить, как выходило теперь, после его приезда. То есть можно сказать под чутким руководством самого полковника.
Узнав же, что задержание осуществил обычный охранник со сверхсрочниками, он долго орал на начальника зоны: «А какого хера такие парни у тебя в простых охранниках бегают?»
Среди личного состава зоны поплыли слухи, даже о каком-то ордене, который наверняка наградят Николая за поимку беглого. Но все оказалось проще. Спустя несколько дней после отъезда полковника, Николая перевели на лейтенантскую должность. А потом через некоторое время отправили на обучение в школу милиции.
Таким образом, после произошедшего Николай существенно усилил свои позиции среди сотрудников колонии и сделал ощутимый карьерный шаг, хотя и заимел несколько недоброжелателей в опер части. Что в принципе при особенностях его характера было не очень хорошо. Тем не менее теперь у Николая начались какие-то новые, темные совершенно непонятные родным дела. Хотя дома все так же появлялись ручной работы доски и ножи, он их больше не продавал и часто раздаривал знакомым просто так. При этом временами Николай вдруг начинал сорить деньгами и его видели то в ресторане при единственной городской гостинице, то покупающим для Анюты какие-то дорогие вещи в промтоварах. Но в семье об этом было мало, что известно, прежде всего, потому, что в моменты своего финансового благополучия Николай чаще всего перебирался жить к Цымбал. Затем спустя какое-то время, в очередной раз, разругавшись с ней в пух и прах, возвращался в родительскую квартиру.