Фармацевт - стр. 10
— И что неужели пишут?
— Да, нет конечно. — Бренд-менеджер улыбнулась наивности вопроса и пояснила: Мы даем им готовые материалы, а они грубо говоря подправляют их под себя и отсылают в редакции.
— Так в чем же проблема?
— Проблема сейчас только по Бебилюксу. Нашего профессора ангажировали парни из Лерасана, и он говорит, что у него контракт с ними до конца квартала.
— Вот тебе и раз! — присвистнул Демьян Петрович.
— Да, так бывает. Но мы перекинули бюджет на телевидение. и сейчас общаемся с Мальцевой, чтобы она в своей программе рассказала про нас. Это конечно совсем не то по своей силе, но хоть как-то.
— А Мальцева согласилась?
— Так в том и проблема, что нет.
— Неужели честная оказалась?
— Нет, — бренд-менеджер широко улыбнулась. — Просто она говорит что ее похвала намного дороже стоит. У нее же там все по-модному сделано, и она теперь только пакетное размещение продает. То есть материал будет не только в передаче, но и сразу на ее сайте выйдет, в блоге каком-то и так далее. Короче мура всякая, кому ее сайт нужен — его никто не читает?! Но зато она так цену набивает, а у нас в бюджете больше денег не заложено.
— То есть теле-дива хочет денег больше, чем авторитетный детский профессор? — Демьян улыбнулся циничности того бизнеса, в который его забросила судьба.
— Ну, да. Она же типа звезда экрана, медийная личность и все такое, — молодая девушка изобразила презрение на миловидном личике. — По сравнению с прошлым годом она расценки процентов на тридцать подняла! Ладно бы еще мы за эти деньги больше продакт-плейсмента получили, а то ведь ничего не изменилось, а цена растет! Хотя в общем-то понятно — спрос большой, не мы одни такие умные.
— Ясно. Ладно попробую согласовать у генерального изменение бюджета.
— Спасибо, Демьян Петрович.
Бренд-менеджеры ушли, а Демьян Петрович остался сидеть в своем кабинете. С одной стороны он не узнал о жизни ничего нового, всегда кто-то наживается на бедах другого. Фармацевтическая отрасль всегда была и будет именно такой, какой он теперь узнавал ее изнутри. А с другой стороны Демьян начинал испытывать отвращение к такому положению вещей, сознавая что здесь вряд ли что-то можно изменить. Цинизм этих людей был столь огромен, что они давно потеряли связь с реальностью и даже не сознавали происходящего. Первоначальное неприятие законов этого мира все больше перерастало в нежелание быть его частью. Демьян поднялся со своего кресла, собрал документы и отправился домой.
В коридоре ему попалась директор по персоналу, которая искренне заволновалась, увидев уходящего вице-президента:
— Демьян Петрович, куда же вы? У нас рабочий день до 17:30!
— Мне надо совершить объезд розничных точек, посмотреть своими глазами, — нагло соврал Демьян Петрович.
— Но этого нет в вашем расписании на сегодня. Вы не можете так вольно распоряжаться своим временем.
— Что значит не могу распоряжаться своим временем? Я что собственность Фармамеда?!
— Нет, я возможно не так выразилась… Просто так не принято, хоть вы и большой начальник.
— Вот именно, я — большой начальник. И пожалуйста не мешайте мне вступать в должность.
Недовольный мелкой перепалкой с персональщицей, Демьян решительно зашагал к лифту. Проходя по коридору в сторону выхода на служебную парковку, он заметил сотрудницу, которая освежала цветы около «стены памяти». Его взгляд цепко отметил помимо десятка разных корпоративных фото, большую фотографию в золотой раме, на которой были изображены два молодых парня, стоявших плечом к плечу. На вид им не было и тридцати лет.