Фармацевт - стр. 32
– Мда, без часов сложновато, – подумал я и направился к кладовке, где хранились ведра, тряпки и прочий инвентарь. Кроме того, стояли банки с осветленным раствором хлорной извести и лизолом. Кстати, вчера я немало удивил свою начальницу, когда без проблем рассказал, как готовить раствор хлорки.
Пока Женя отсутствовала, к дверям автоклавной начали подъезжать каталки с биксами.
Очередная санитарка или медсестра заглядывала в помещение и кричала:
– Женька! Ты где? Давай забирай биксы, некогда нам здесь торчать.
Увидев меня, они сразу сбавляли тон.
– Смотрите, девки, Женьке помощника дали, такого же доходягу, как она, – высказалась одна из санитарок.
Я же готовил свой инвентарь, не обращая внимания на подобные возгласы.
Через двадцать минут появилась Женька.
Я еще вчера заметил, что, несмотря на свою внешность, оказалась она весьма деятельной и активной особой.
Быстро навела порядок в очереди и начала загрузку автоклавов. Притом меня о помощи не попросила.
Я человек не гордый, поэтому взялся за биксы сам. Женя ревниво смотрела, как я это делаю, и с удовольствием отмечала все мои огрехи.
Однако, после того как основная часть работы была сделана и автоклавы включены моя командирша явно устала.
– Жень, посиди немного, отдохни, – посоветовал я ей, а чтобы она не возмутилась, добавил. – И ребеночку, тоже полезно отдохнуть, а то работает вместе с тобой.
Аргумент оказался убедительным, и Женя уселась за стол. Я же приступил к первой уборке. Надо сказать, Лукьянова, выполняла обязанности санитарки из рук вон плохо. По углам хватало пыли и грязи, плиточный пол даже потерял первоначальный цвет.
В принципе, это можно было понять. Учитывая беременность, главная медсестра больницы, контролировавшая работу автоклавной, относилась к Жене снисходительно. И особо не приставала. Тем более автоклавная была не на глазах, в подвале.
Но мне на снисхождение рассчитывать нечего. Через два три дня проверка качества моей работы случится неминуемо. И получу втык не только я, но и Лукьянова, за то, что плохо требует работу с санитара.
В первые минуты работы Женя не удержалась от ехидных замечаний по поводу моих усилий.
Но в итоге, после моих язвительных ответов она успокоилась и больше с комментариями старалась не лезть. Еще бы, разве может двадцатилетняя девчонка на равных дискутировать с человеком на восьмом десятке. Но Лукьянова этого не знала, поэтому начала смотреть на меня с толикой уважения. Я же в своих словах старался особо не обижать непосредственную начальницу. Так что к трем часам дня, когда моя работа пятнадцатилетнего подростка должна была заканчиваться, Женя робко спросила:
– Витя, может, останешься до конца рабочего дня, поможешь мне с уборкой и обслуживанием автоклавов.
Естественно я согласился.
В пять часов у нас автоклавная сверкала, как наверно никогда в своей истории. Автоклавы тоже блестели оттертыми боками.
Я убирал инвентарь в кладовку, когда из бытовой комнаты меня позвала Женя.
Когда я зашел в небольшую комнатушку, медсестра протянула мне ножницы.
– Витя, разрежь, пожалуйста, завязку сзади на халате, там такой тугой узел затянулся, никак не могу развязать.
Под плотным сатиновым халатом у медсестры, похоже, кроме трусиков и бюстгальтера ничего не имелось, Наверно поэтому, когда я зашел ей за спину, чтобы глянуть на завязку, у Жени на щеках появился предательский румянец.