Фархандор - стр. 12
– Прости! – запоздало спохватился детектив. – Глупо получилось. Что-то с моим юмором не в порядке. Не обращай внимания. Несу всякую чушь.
– Да ладно! – махнув рукой, ответил эксперт. – Чего уж там. Все верно.
– Нет, не верно!
Сэм подошел к Оливеру и положил руку ему на плечо.
– Глупость должна быть наказана! Иначе, она полностью распоясается. Ты вправе требовать от меня все, чего пожелаешь.
– Давай, Оливер! – поддержал комиссар стремление лейтенанта взбодрить приунывшего эксперта. – Не стесняйся. Загони его в угол! Он же никогда не нарушает своих обещаний.
– Все, что угодно? – с лукавой ухмылкой уточнил Оливер.
– Ну…
– Не напрягайся. Свое желание я использую как-нибудь потом.
И оба по-братски обнялись.
– А сейчас я, с вашего позволения, займусь делом.
– Ни пуха!.. – в один голос пожелали друзья-компаньоны.
– К черту! – подытожил Сэм, и уловил в этом какой-то реально-символический смысл.
Поиски места преступления заняли немного больше времени, чем он рассчитывал. Планировка дома оказалась на редкость своеобразной и запутанной. Видимо тот, кто заказал такой проект, был оригинален в своем роде и имел собственное нестандартное представление о домашнем уюте. «Объект построен лет пятнадцать назад, не меньше. Значит, Лукреция Донахью, то есть потерпевшая, не имеет отношение к этому факту. О родителях не было сказано ни слова, поэтому вопрос об унаследовании отпадает. Но, все-таки, о характере молодой особы кое-какое мнение выстроить можно. Ведь она же поселилась здесь! Могла выбрать любой другой вариант. И удобнее, как для большинства, и дешевле. Слава Богу, в этом вопросе у нас проблем нет. А такой домина съедает приличный доход! Да, на средства обыкновенной маникюрши его содержать очень не просто! А судя по обстановке, бывшая хозяйка могла позволить себе и большее».
Размышляя таким образом, Сэм обследовал значительную часть дома, но к цели пока еще не добрался. Везде царил такой же исключительный порядок. Разве только на кухне, на плите, засохшее пятно от сбежавшего молока. Детектив здесь задержался; внимательно обследовал каждый метр, заглянул во все, во что можно было заглянуть, осмотрел кухонные принадлежности, которые, так или иначе, могли оказаться орудием преступления, и, не получив никаких интересующих его ответов, никакой, хоть мало-мальски значимой зацепки, продолжил путешествие. Наконец, добравшись до последнего, как ему показалось, помещения в этом лабиринте, он раздвинул створки стеклянных дверей и понял, что блуждание завершено.
В центре огромной комнаты, в окружении немногочисленной мебели, на светло-желтом ковре, расположенном по всей площади, нашла свое место кровавая картина трагедии. Картина, которую с такой точностью описал Оливер.
Прежде чем приблизится, Сэм огляделся. Роскошный кожаный диван, четыре таких же кресла, бар, внушительная стерео аппаратура, безразмерный экран настенного телевизора, встроенный стеллаж с бессчетным количеством видеокассет и компакт-дисков, а так же, спрятавшиеся в углу двухметровые часы с боем. Очевидно, прикинул детектив, это был, своего рода, зал развлечений. И развлекались здесь довольно часто и конкретно. Но, учитывая аристократическую чистоту, публика сюда наведывалась, если можно так сказать, интеллигентная. Абсурд какой-то! Или, может, за последние полгода – время, на которое он полностью выключился из реальной жизни – произошли существенные изменения в психологии общества и переоценке морально-этических ценностей? Тогда его место в музее, в качестве экспоната! Как представителя эпохи естественного беспорядка при естественном разгуле.