Фарцовщик. Часть вторая - стр. 33
– Димон, ты извини, что мы к тебе в такое время…., ты, наверное, устал…, а мы вот у тебя на кухне сидим и мешаем тебе спать. Правда, Андрюш?
– Да, ладно ребята, я всегда рад Вас видеть…
– Правда? Вот видишь Андрюш, а ты опасался, что Дима будет не доволен…. . Дима мой друг, и он всегда доволен…. видеть меня.
Дима еще выпил водки и насадил на вилку большую сардельку и стал ее жевать.
Галина Ивановна, бесцеремонно положила свою оголенную ногу на колено Андрея, и начала в засос целовать его в губы. Андрей пытался увернуться от нее ( видимо ему было неудобно перед Димой), но Галя крепко держала его руками и губами. Дима положил вилку с недоеденной сарделькой и налил водки в граненый стакан. Он всегда так делал, когда сильно расстраивался. Резко напиться, что бы ни видеть этого всего «безобразие». Но водка сразу не действовала, и он продолжал видеть, как руки Галины Ивановны скользнули вниз и начали открывать молнию джинсов Андрея. Дима налил еще пол стакана водки, но его действие не произвело на Галю и Андрея никакого эффекта. Рука Гали уже была под молнией, и Дима увидел, что красное лицо Андрея, стало еще краснее и хриплые стоны стали вырываться из его зажатого, губами Гали, рта. У Димы не было сил смотреть на это прямое «блядство». Он встал из за стола и не твердой походкой пошел в комнату и не раздеваясь лег на кровать. После его ухода с кухни, стоны и звуки лобзанья усилились. «Ну и хрен с ними, пускай тешутся, меня нет, я ни чего не вижу…., я устал и мне надо отдыхать…., надо спать, – накрыв голову простыней, терзался Дмитрий. – Но как спать? Когда этот сейчас будет трахать, твою любимую женщину. А тебе что, ты сам их познакомил, вот и терпи…. Не хочу терпеть, сейчас встану, и набью морду, Андрею.., а Галину Ивановну выгоню на лестницу…., пусть там очнется, отрезвеет, совсем стыд потеряла….». Дима провалился в какое то забытье, он вроде не спал, но и не бодрствовал, все таки пятьсот грамм водки сделали свое дело. Сколько он так пролежал, он не понял, только когда он захотел встать с кровати, то не смог, а просто сполз с нее на пол. Полежав так с получаса, он пополз в направление кухни. На кухонном диване Андрей, откровенно, трахал Галину Ивановну, притом это действо, Дима наблюдал с пола. Галины ноги содрогались в так, Андреевых телодвижений. Его джинсы сползли, оголив волосатую задницу, которая вся была сжата и ритмично дергалась с его членом уходящим раз, за разом в прекрасные врата Галкиной нефритовой чаши. Они уже стонали вдвоем, и даже не стонали, а выли, как мартовские кошки, то очень громко, то, с такими воплями, от которых все содрогалось внутри не только у действующей пары, но у Димы. «Ах, как им хорошо». От этой картины, у Димы сжались кулаки, и он хотел кинуться, и убить их, но не смог даже встать. Он попытался подняться, но ноги, его совершенно не слушались и он валился на пал. Тогда он стал с криком, бить кулаками в пол. Он хотел разбить свои руки….. или пробить пол…. . Он хотел умереть и одновременно, увидеть, как умирает Андрей, подавившейся, косточкой из вишневого варенья, или сбитого автомобилем. И как заплаканная Галя, идет за его гробом. Он начал кататься по полу, как солдат потерявшей две ноги, во время безумной атаке, на безыменную высоту, во время войны. Он выл и стонал, он матерился и плевался. Наконец забился в какой- то дальний, темный угол квартиры, опрокинув на себя, какое – то кресло с подушками… . , и зарыдал. Никогда в жизни, он так не плакал, это были слезы отчаяния и горькой обиды.