Фараон. Книга 3. Полководец поневоле - стр. 2

– Если бы ты не сказал минутой раньше, что я мог заработать ещё больше, я продолжил бы быть довольным и счастливым, – я пожал плечами, – сейчас же чувство неудовлетворённости гложет меня. У меня большие планы, Усерамон, на которые нужно золото.

– Мой царь может ими поделиться со своим презренным слугой?

– Рано, визирь, пока слишком рано, – я покачал головой, – всё равно сейчас на это нет ни власти в моих руках, ни нужных средств.

– Всё будет в руках твоего величества, стоит только согласиться с моим предложением, – он внимательно посмотрел на меня.

И вот тут я серьёзно задумался, а он мне не мешал. Дилемма была крайне непростая. На одной чаше весов мутное будущее и разборки с Хатшепсут и её приближёнными, ведь у меня не было ни малейшего сомнения в том, что смерть Нефруры приведёт к огромным последствиям в части престолонаследия. На другой – моя совесть. Поступи это предложение ещё год назад, я бы сразу его отверг, даже не раздумывая, но поход и крайне спартанский образ жизни вкупе с постоянным принятием непростых решений сделали мою совесть крайне гибким инструментом, с которым, в принципе, уже можно было договориться. Вот и сейчас я сильно колебался, и это не укрылось от его глаз.

– Твоему величеству самому ничего не нужно будет делать, – словно змей-искуситель тихо сказал Усерамон, – нужно лишь согласиться с моим планом и обеспечить себе алиби.

– Так просто? – удивился я, ранее предполагая, что мне самому нужно будет предпринять шаги в этом направлении.

– Технически уже всё готово, – одними губами сказал он, – я лишь хотел заручиться поддержкой его величества Менхеперры, прежде чем делать подобный шаг. Осознание великих последствий, которые за этим последуют, страшат даже меня.

– Ну и заодно прямо связать меня с этим преступлением, – хмыкнул я, – чтобы я потом, когда единолично взойду на трон обоих земель, всегда помнил, благодаря кому это произошло. Можешь не юлить, визирь, все твои мысли мне понятны и так.

Усерамон явно смутился, но быстро собрался, лишь низко мне поклонившись и никак не прокомментировав мои слова.

– Мой царь так сильно очеловечился за столь короткое время, – ответил он совершенно про другое, – что я порой забываю, кем он является на самом деле.

Тут уже я никак не стал реагировать. Настала краткая пауза в нашем разговоре. Мы замолчали, посматривая в сторону высоких стен далёкого города.

– Нет, – наконец сказал я, – даже если мне самому ничего не нужно делать, я не готов принести в жертву жизнь человека, который не сделал мне ничего плохого.

– Твоё величество уверен? – осторожно поинтересовался он. – Царь Менхеперра может лишиться вообще всего из-за этого решения.

– Нет, Усерамон, я не уверен, – огрызнулся я, – зато я твёрдо знаю, что Хатшепсут объявила мне открытую войну, издав свои идиотские указы, что значит, мне, по идее, нужно обороняться, и я буду это делать своими методами. Я не спорю, твой план хорош в этом смысле, кроме одного – я не хочу убивать вот так. Исподтишка.

– Да будет так, мой царь, – по его губам скользнула грустная улыбка, которая, впрочем, сразу пропала, – но, если мой царь передумает, пусть даст мне знать.

Я кивнул в ответ, не став ничего говорить.

– Постараюсь как можно быстрее донести до глав семейств позицию его величества Менхеперра в отношении союза с ними, – склонил он голову, резко меняя тему.