Фанты - стр. 2
Косметику не стала наносить. При такой жаре все потечет. А в клубном зале наверняка еще и душно. Мазнула лишь по губам простой гигиенической помадой.
Расфуфыренная донельзя Марина поджидала меня на первом этаже нашего двухэтажного дома.
Из кухни выглянула мама, поинтересовалась:
– Девочки, куда собрались?
У меня защемило сердце. Последние дни она стала выглядеть гораздо хуже, устало и как-то обреченно. Зато отец, вышедший на голоса в коридоре, весел, в глазах характерный блеск. Запивает свое горе водкой, вместо того, чтобы работу искать.
– На дискотеку, – потянула меня за собой сестра.
– Мы с вашей мамой тоже уходим, – сообщил отец. – К Панфиловым в гости идем.
– Ну, хорошо вам отдохнуть в гостях, – не получилось у Маринки скрыть скепсиса. В отличие от их папы, Панфилову удалось сохранить свою высокую должность на прядильной фабрике и, по мнению сестер, он приглашал теперь Шубиных в гости с одной-единственной целью – поглумиться над неудачниками. Папа этого, кажется, не понимал.
– А Максим с вами? – крикнула мама, когда мы уже были почти за дверью.
– Не с нами, – пожала плечами Марина. – Опять, наверное, с дружками на мотоциклах гоняют.
– Поздно не приходить! – грозно сошлись густые брови отца на переносице.
– Пап, мы уже взрослые, – юркнула сестра за порог.
– Не волнуйтесь, к одиннадцати вернемся, – решила успокоить родителя, а то как бы ему не пришло в голову заявиться за нами в клуб.
– Не, ты слыхала? – возмутилась сестра, когда мы шли с ней к автобусной остановке. – К Панфиловым собрался. Наверняка заставит мать купить бутылку и торт.
– В прошлый раз были еще цветы для жены Панфилова, – припомнила я.
– Вот-вот. Сейчас все накопления на ерунду растратит. На что мы жить-то все будем?
– Папа не может осознать, что он теперь никто. Отказывается от работ, которые не соответствуют его начальственным замашкам.
– И не думает о том, что у него трое детей студентов, – проворчала Маринка. – Мы еще на ноги не встали. Нам учиться надо. Как думаешь, придется институт бросать? Я не хочу работать. Я еще студенческой жизнью не насладилась.
– Возможно, папа планирует продать дом и машину, – неуверенно сказала я.
– Ты что!? – испугалась сестра. – Ладно машину. Но перебраться в хрущёвку?
– Но так ведь многие живут, – возразила я. – Твои подруги, например.
– И пусть. А я не хочу.
– Марин, получается, у тебя такие же барские замашки, как и у папы, – зашла следом за ней в подъехавший автобус.
– А ты что же, Настя, хочешь жить в хрущёвке?
– Не хочу, – села я на свободное место, пока она оплачивала контролеру проезд за нас двоих.
Когда мы сошли на своей остановке и прошли приличное расстояние до клуба, я поняла сестру, почему она не хотела идти одна. У бывшего заводского здания тусовались компаниями, курили, громко смеялись. Одиночки слишком привлекали к себе внимание. Я бы точно чувствовала себя неловко, проходя мимо мотоциклистов и всяких тусовщиков. А так, идем вдвоем, болтаем, делаем вид, что нас ничего не волнует.
Чуть поодаль паркуются машины. Все больше простенькие жигули, но среди них красуются две «девятки» и даже одна иномарка. Я немного разбираюсь в моделях. Трудно не разбираться, когда отец с братом постоянно обсуждают дома автомобили. У нас в семье сначала была «четверка». Получив хорошую должность, папа обзавелся Волгой.