Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник) - стр. 6

Но если так, то из-за чего я не просыхаю уже второй месяц? Чтобы забыть о чувстве вины? Или чтобы не думать об открывающихся перспективах? Чудовище познало вкус крови… Что будет с этим чудовищем?

Черт, мне срочно, срочно нужно напиться!

О том, что сосед возвращается в свою комнату, я узнал сразу. Во первых, он во всё горло пытался голосить похабную детскую песенку «На сером асфальте лежит твоя тушка», путая слова и перевирая ноты. А во вторых, я почувствовал небольшую сопутствующую трансляцию в пси-диапазоне. Я различал страх, ненависть, отчаяние… Кажется, так они называются, эти непродуктивные чувства? Впрочем, как бы они не назывались, это то, что нужно. На собственной шкуре проверено.

Я, заранее поставив психоблок, вышел из каморки, привалился спиной к косяку. Сосед меня не заметил, подошел, пошатываясь, к своей двери, попытался засунуть ключ в замок, но вскоре оставил эти безрезультатные попытки. Сполз по стенке, уселся на пол, икнул и закрыл глаза. Нет, он в самом деле безнадежен.

Наклонившись над ним, я достал ключ из его рук, открыл дверь. Запах, идущий из комнаты, меня чуть с ног не свалил. А свалить меня с ног – вещь небывалая. Насколько же страшным должен быть ад внутри, если человек создает себе такой ад снаружи? А впрочем, чем ему хуже, тем мне лучше.

– Вставай, – я пихнул его в бок.

Он попытался открыть глаза. Безуспешно. Хрюкнул и захрапел.

– И охота вам с ним возиться, господин хороший? – На лестничную клетушку шагнул человек. Невысокий, полноватый, с маленькими бегающими глазками. Следом за ним шагал второй – высокий и плечистый.

Становилось интересно.

– От мальчика одни хлопоты, – продолжал тем временем толстяк. – Но теперь забота о нем – наше дело. Ладненько? Бери его, Хо, и тащи сюда…

Плечистый детина двинулся ко мне – и остановился. Потому что я продолжал стоять между ним и мальчишкой.

– Эй, господин хороший, я ведь уже сказал: теперь забота о нем – наше дело. – В голосе толстяка слышалось раздражение.

– Не думаю, – ответил я.

– Хорошо. Сколько вы хотите за этот мешок с дерьмом и пропитыми потрохами?

– Нисколько. Я не торгую своим напарником.

– Напарником, значит… – процедил он сквозь зубы. – Ну что ж, значит, я сэкономлю свои денюжки. Хо, разберись.

И громила двинулся ко мне. Он успел сделать шаг до того, как рукоять лучевика опустилась на его плечо, ломая кость. А дуло оказалось направленным в голову его хозяина.

– Вам лучше уйти.

Раненый взвыл, как сработавшая сигнализация, и откатился назад, в падении выхватывая оружие из кобуры. Что ж, это достойно – несмотря ни на что стремиться исполнить свой долг, следуя приказу хозяина. Но совершенно нецелесообразно. Для человека его движения были достаточно быстры. Но мой выстрел превратил пистолет в его руках в оплавленный кусок металла раньше, чем он успел прицелиться.

– Назад, Хо! – Крик толстяка был запоздалым – громила уже благоразумно отступил, не дожидаясь приказа. Это было целесообразно, но уже не достойно. Что с них взять – люди… – Назад, Хо, – повторил он уже спокойнее. – Эта птичка не нашего полета. Прощеньица просим, господин хороший. Мальчишка – ваш. Вот только хлебнете вы с ним, с нашим истеричным красавцем. Что он умеет лучше всего – это подкладывать большую свинью друзьям. В самый неподходящий момент. Только вы думаете – ого, он вам устроит – пшик. Помяните мои слова…