Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник) - стр. 38
Похоже, беседы с Питером не прошли для вас даром, доктор Уоттс. Придется посидеть на успокоительных. Мы подготовили для вас немного: подаются из рожка в ствол, достаточно одной порции.
Я ждал пилюль напротив единственной реальной точки в нарисованном мире «ВинчиКорп».
Яркий свет убил все тени. Утопил предметы и стер предощущение черной дыры на затылке.
Не осталось мира, кроме прямоугольника, выпиленного из шестнадцатого века.
Мона Лиза Герардини смотрела на Питера. И на меня.
– Ты это видишь? – прошептал я.
– Да. Это не фэйк. Белый лист улыбается мне.
Первым на пол шлепнулся планшет-сканер.
Иван Ломака
Время сна
Она умирает. Я увидел её только сегодня, мы наконец-то встретились. И она лежит передо мной, погружённая в кому. Аля, Аленька, мой скучающий ангел. Не уходи.
Останься.
В тот раз Алина позвонила вечером – как и всегда. Я вылез из-за компьютера и лёг на диван – так проще приготовиться к приёму.
– Миша, слушай. Сейчас будет два слепка [1], поймай оба и отгадай загадку: в чём разница между чёрным и чёрным. Всё понял?
– «В чём разница между чёрным и чёрным»? Странная загадка, вполне в твоём духе. Хорошо, ясно. Заинтригован.
– Ну ещё бы. Это ведь я.
– Конечно, волшебница. Так я ловлю?
– Уже отослала. Принимай. Сперва тот, который поменьше.
О’кей. Я выбрал файл, включил воспроизведение, расслабился и закрыл глаза. Процесс похож на медитацию: как только разум оказывается готов, тебя переключает в состояние автора. Будто кто-то нажимает на кнопку.
Контакт.
Тепло, темно, сонно. Я лежу под одеялом в позе эмбриона. Наверное, у меня перед носом стена – я чувствую кожей тепло собственного дыхания. Я почти что сплю, с трудом удерживая сознание на грани яви.
Конец записи.
– Ну как?
Это Алина. Звуковую связь я не выключал – наверное, услышала, как ворочаюсь.
– Как-как… как-то просто. Темнота и всё.
– Ага. Чёрный цвет номер один. Давай второй.
– Лучше бы ты мне вкус апельсинового сока прислала. Такая жара страшная, а я тут копирую тебя под одеялом.
– Расслабься, Миш, там дальше интересно.
– Как скажешь.
Вторая запись длиннее раза в три, видно по весу файла.
Контакт.
Начинается всё так же. Если открыть глаза, я должен увидеть стену. Открываю, а её нет. Темнота. Вылезаю из-под одеяла, встаю на ноги. Пытаюсь увидеть свои руки, стены вокруг, свет за окном – безуспешно. Хочу сказать хоть что-нибудь, но звуки исчезли, даже кровь в ушах не стучит. В животе трепещет ком, словно и гравитация исчезает. Мне страшно поднять руку и прикоснуться к лицу – а вдруг и меня тоже нет? Теряю равновесие и падаю, но нет ни пола, ни земли, и воздух неподвижен. Хочется кричать.
Запись кончается.
Какое-то время, придя в себя, лежу неподвижно. Сквозь приоткрытые веки пробивается свет монитора. Появляются звуки: сперва пчелиное гудение системного блока, потом – голос Алины. Эти сигналы внешнего мира помогают мне собраться с силами и разлепить глаза. Во рту пересохло.
– …ты в порядке? Эй?!
– Ау, Аля. Я тут.
– Ну как так можно, а? Ты там уснул, что ли?!
– Извини. Жутковатая картинка.
– Сам ты жутковатый. Прочитала в Интернете, что так готовят космонавтов. Тест на психологическую устойчивость: нужно продержаться сколько-то часов в абсолютно изолированной комнате – даже почесаться нельзя. Я схалтурила: поставила беруши и включила инфразвук на колонках. Плюс… выпила ещё, чтобы соображать хуже. Но страшно ведь вышло, да?