Фантош для оборотня Посвящение или Игры насмерть! - стр. 13

- Нет, Милена. Он этого не признает, зато я знаю и уверяю. Вы ему дороги. Поэтому он вас оставил. Поэтому он делал многое из того, что не стоило бы делать…

- Например? – даже стало интересно.

- Причинял вам боль. Открыто и грубо. Хотел вас оттолкнуть. Отвратить от себя! Он желал вам причинить боль настолько сильную, чтобы вы его ненавидели, чтобы сделали необдуманные поступки, чтобы повели себя как многие безрассудные женщины и смогли ему доказать, что вы слабая и никчёмная.

- О-да, он мне это с лёгкостью внушил, - подтвердила сухо. – Особенно, когда доводил до сумасшествия. А бросал и изменял тоже от переизбытка нежных чувств?

- Чтобы защитить…

- Удивительный подход к защите: уничтожить, чтобы другим не досталась.

- Вы немного не понимаете ситуацию, - без лишней горячности оправдывал Демьяна Роберт. – Вы вся пропитались им. Настолько, что любой из нас бы смог с лёгкостью сказать, чья вы игрушка. Поэтому он старательно стирал с себя ваши следы, да и вообще, долгое время избегал – чтобы запах стал менее заметным. Поэтому и бросил, пытаясь всех убедить, что наигрался и больше в вас не заинтересован...

- Так стирал, трахая сотню-другую красоток, что чуть меня не стерли с лица земли… Видимо, не достарался, нужно было усилить старания, увеличив количество любовниц...

- Не надо так...

- А как надо? Молчать? Уже достаточно молчала. У меня тоже есть точка зрения. Есть желания, страхи и боль! Если я должна понять поведение Демьяна, то хочу понять, почему так плохо развлекался с другими, раз до меня добрались твари.

- Он их наказал.

- Мне плевать, - устало мотнула головой. - Это вы твари регенерируете, а я… Человек. Вы хоть представляете, через что прошла, чтобы стать вновь похожей на человека? И то, - неопределённо махнула рукой. – Я в шрамах вся. В телесных и душевных. Он меня искалечил, раздавил...

- Спасая, - мягко настаивал врач.

- Играя, - твердила упрямо. – Не забавляйся он мной с самого начала, ничего бы не случилось потом.

- Он не мог... – обронил Роберт Евгеньевич и порывисто встал. Шагнул к окну и задумчиво в него уставился.

- Откуда вам знать, что он мог, а что нет? – всё же нарушила молчание, да и меня разрывало уточнить эту «мелочь», что теперь билась в голове, словно колокол.

- Говорю, потому что знаю! – отозвался врач, когда уже и не надеялась на ответ. - Если бы мог – он бы к вам даже не приближался... Да зачем вы ему нужны? Любая женщина нашего вида будет его, только Демьян пожелай. А он... с вами...

Меня тоже этот вопрос интересовал, но я привыкла себя убеждать в том, что была лишь прихотью. Поэтому шумно выдохнула:

- Туман... слова... вода... не единого доказательства обратному, - скучающе пробурчала в никуда.

- Ваши чувства - они доказательство.

- Они навязаны! – отрезала мрачно.

- Так ли...

- Уверена.

- Мы все твари. Любим, ненавидим, страдаем одинаково.

- Заблуждаетесь. Чужая боль – всегда остаётся болью, а вот собственная – кромешный Ад, потому что это! Своя! Боль!

Мы молчали некоторое время, каждый переваривая сказанное и услышанное.

- Вы должны поговорить с Демьяном, – вторил заезженной пластинкой Роберт Евгеньевич, нарушив очередное затянувшееся безмолвие. – Рассказать о «новых».

- Почему не вы?

- Потому, что только услышав вас, он пойдёт на крайние меры, а это необходимо и в кратчайшие сроки. Да и это ваша проблема больше, чем моя. Или вы не хотите спасти детей? Предлагаете мне подорваться и решать ваши проблемы? – голос был рассудительный, совершенно немягкий. -Хотя, признаюсь, нужно чтобы именно вы это сделали. Так будет эффективней!