ФантасМАГическая смесь - стр. 15

Я запросил связь. Не отвечают. Врубил прожектора. Не отвечают. Направил кораблю «Минервы» пакетный сигнал с маркировкой «приоритетный». Молчат. Я включил сигнал на автоповтор каждые двадцать минут.

Корабль двигался странно и рвано. Возможно, повредился. Возможно, экипаж погиб. Я запустил программу захвата астероида и стал ждать, покусывая ногти. Посмотрел на них и понял, что пора подстричь. Взглянул на себя в зеркало и пошёл мыться, бриться и наводить красоту. К моменту, когда корабль «Минервы» пристыковался, я уже был в парадной униформе и в самом гигиеничном виде, какой позволял мне хранящийся в памяти станции цикл «ЦирюльникЪ+». «Будто на свидание собрался», – подумалось мне.

Стыковка прошла успешно, хоть и не с первой попытки. Гермотрап никак не мог совместиться с поврежденным люком корабля, но я задействовал умных роботов-механиков, и наконец загорелся зелёный огонек.

Согласно протоколу (не верьте фильмам ужасов, мы не идиоты), я отправил в чужой корабль сначала зонд-разведчик. Он проверил состав воздуха, наличие биологической угрозы, наличие жизни и прочие важные показатели. Вроде, никаких опасностей, никаких форм жизни, кроме земной. Полные бронескафандры и оружие ближнего боя рядовым сотрудникам «Ко Пай Ко», понятно, не выдают, но я надел ударопрочный костюм геолога и пустил вперёд себя робота-уборщика. Если что, пусть лучше его поломают.

Никто не выскочил на меня, потрясая нейрометом. Никто не швырнул отравляющую шашку. Всё тихо, мирно. Нутро «Минервы» мерцает красным, автоматика на грани издыхания, экипаж – одна штука – в SOS-капсуле. Я велел роботу перетащить её на станцию, пока у «Минервы» совсем уж не сели батарейки.

Внутри капсулы оказалась девушка. Не зря я запустил «Цирюльника». Девушка была несимпатичная, но мы, бравые космические кроты, непривередливы. Я запустил программу пробуждения.

И знаете, что моя гостья сказала первым делом, когда очухалась?

– Это Констанция?

– Да.

– Я совладелица «Минервы», требую равного раздела по пункту о пятилетнем неиспользовании.

И, прохрипев ещё что-то, потеряла сознание.

Я мог бы возмущаться, спорить насчет приоритета владения, но я же умный человек. Неизвестно, сколько нам ещё здесь тусоваться, при её сломанном корабле и моём потерявшемся сменщике. А дележом имущества принято заниматься в финале отношений, а не в начале.

Шфлюк был очень доволен. Он поймал пригодную в пищу биоформу. Биоформа пряталась в скорлупе и подавала какие-то сигналы, но Шфлюку было лень их расшифровывать. К тому же, ещё не было случая, чтобы еда его разжалобила.

Биоформа извивалась и что-то повторяла на языке символов сквозь особое устройство. Потом принялась издавать разные по высоте сигналы. Потом произнесла несколько фраз на ломаном урисском. Но Шфлюк принадлежал к очень многочисленной межзвёздной расе фыршигеу, которая о ценности каждого индивида слышала лишь краем уха. Уши у этого вида располагались на липких подошвах, и топтали фыршигеу рафинированную мораль и проповеди милосердии.

И вот Шфлюк наконец нашёл слабое место хитро устроенной ракушки. Отвинтил зеркальный полукупол от остальной части панциря и уже приготовился закусить противным на вид отростком биоформы. На отростке располагалась тёмная щетина, несколько отверстий и два блестящих склизких объекта, которые Шфлюка привлекали больше всего. В еде фыршигеу были непривередливы, переварить могли почти что угодно, но всё же понятие «вкусно» в их концепции мироздания существовало. И сейчас «вкусно» жалобно таращилось на Шфлюка.