Фанатки #2 - стр. 16
– Что я наделала… Что же я наделала?
Слезы – откуда они только брались! – прокладывали себе путь по черным от сажи щекам, а Джордан все повторяла этот риторический вопрос, сама не понимая, о базе она говорит или о своей жизни в целом.
– Пойдем, милая, – Ирма обняла ее, пытаясь хотя бы отвернуть от пожара, но Джо продолжала смотреть. – Пойдем, здесь уже ничего не исправить.
– Ничего не исправить, – по слогам повторила Джо и, наконец, позволила себя увести и усадить в машину. Когда Ирма, перепачканная сажей и слезами, пристегнула ей ремень безопасности, Джо поджала под себя ноги и закрыла лицо руками. Всю дорогу до дома Ирмы она не двигалась, не говорила и даже не плакала – просто существовала внутри этой машины. Ирме все время хотелось проверить, дышит ли она – так странно и страшно выглядела Джо со стороны.
Так же молча она прошла в дом, приняла из рук Ирмы полотенце и чистую одежду – ее собственную нужно было просто выбросить. Единственное, что Джо не позволила забрать, отправляясь в ванную, – футболку Лео. Она вцепилась в нее изо всех сил, словно вся ее жизнь зависела от этого куска ткани. Ирма не стала возражать. Только каждые несколько минут подходила к двери, прислушивалась, все ли в порядке. Честно говоря, она уже и не знала, чего ожидать от Джордан. Но та вышла из ванной в шортах и толстовке Миранды, раскрасневшаяся настолько, что Ирма явственно представила, как Джо остервенело трет жесткой мочалкой кожу, пытаясь оттереть воспоминания.
– Миранда слегка плотнее тебя, – извиняясь за размер одежды, произнесла Ирма. – Я там чай заварила. И есть бульон…
Джо кивнула, что Ирма приняла за согласие, – она приобняла девушку и повела в сторону кухни. У нее сжималось сердце – такой потерянной и отрешенной стала Джордан. Как машинально она ела, явно не чувствуя вкуса, как без интереса смотрела в окно, не замечала шумящего радио… Пока по какой-то нелепой и жестокой случайности не зазвучала песня «LADE». Ирма не успела вовремя среагировать – вскочить, выключить приемник-предатель. Джо замерла, выпрямила спину, словно кто-то всадил копье на всю длину позвоночника.
– Знаешь, что странно? – внезапно заговорила она севшим и тяжелым голосом. – Я все еще хочу подпевать этим песням. И не дала выбросить футболку. И вообще вот… ем, говорю, хожу. Я всегда думала, что если меня кто-то предаст – вот так, по-настоящему, – то я умру от боли. Не смогу просто существовать с осознанием того, что кто-то близкий может так поступить. Но нет… Мне очень больно, я вся… не знаю, онемела, что ли? Словно боль перешла тот порог, когда ты ее чувствуешь, и стала мной. Пафосно как-то звучит, но нормальных слов подобрать не выходит.
– Милая, ты можешь вообще не говорить, если не хочешь.
Джо прислушалась к себе. Она не слишком отчетливо понимала, что она чувствует, что вообще происходило сейчас с ней. И поэтому ей необходимо было все рассказать, услышать себя со стороны, чтобы понять – может, она просто все придумала? Предательство, ложь, измену и любовь вообще.
– Мне нужно, – с трудом проговорила она, отматывая в памяти часы и дни, которые сложились в эту историю. – Все это напоминает дешевый любовный роман, тебе не кажется? Классический такой прием: от ненависти до любви… и обратно. Я помню, как Эмма показала нам клипы «LADE» в первый раз, как они приехали на радио. Ирма, я же не фанатела от них, ничего этого не просила! Я просто поверила в музыку, стала помогать, работать с группой. Еще смеялась над Эмс с ее влюбленностью в Дома. А сама? Но я никого не любила так, как его, – произнести имя Лео Джо так и не заставила себя. – Быть тайной девушкой солиста модной группы – как же это пошло звучит, почему я раньше этого не замечала?