Фанатка - стр. 38

– Я еду домой, – сказала Кэт. – В Омаху.

– Ух ты! – улыбнулся Ливай.

Кофемашина зашипела.

– Уверен, твои родители будут рады, – произнес он.

Кэт снова пожала плечами. Ливай добавил сверху шапку взбитых сливок. Ладони у него были длинные и крепкие по сравнению с остальным телом, слегка заскорузлые, с маленькими квадратными ногтями.

– Хороших тебе выходных, – пожелал он ей, отдавая напиток.

– Я еще не заплатила.

Ливай протестующе поднял руки:

– Ты меня оскорбляешь.

– И что это такое? – Она склонилась над кружкой, затаив дыхание.

– Мое собственное изобретение: тыквенный мокко брив,[10] с облегченным мокко. Не пытайся заказать подобное у кого-нибудь еще, таким точно не получится.

– Спасибо, – поблагодарила Кэт.

Парень вновь сверкнул улыбкой. Отступив назад, Кэт задела полку, полную кружек, и сказала ему «пока».

Ливай принялся обслуживать другого клиента, улыбаясь счастливее прежнего.

В Омаху Кэт ехала с девушкой по имени Эрин – та вывесила объявление на их этаже, предлагая разделить расходы на дорогу. Весь путь она тараторила о своем парне, который все еще жил в Омахе и, вероятно, был ей неверен. Кэт хотелось скорее добраться до дома.

Взбежав по ступенькам родного крыльца, она ощутила прилив радости. Кто-то собрал граблями листву – вряд ли это сделали те, кто по ночам лепил горы из картофельного пюре.[11]

Конечно, отец не стал бы этого делать – лепить горы из картофельного пюре. Не его стиль.

А вот пожарный шест на чердак, спонтанные поездки, три бессонные ночи просмотра «Звездного крейсера „Галактика“» на сайте «Нетфликс» были сигналами его личного безумия.

– Пап?

Свет в доме не горел, хотя отец уже должен был вернуться с работы, – он обещал освободиться пораньше.

– Кэт!

Папа сидел на кухне. Кэт подбежала и обняла его. Он тоже обнял ее, будто отчаянно нуждался в ней. Когда она отстранилась, он улыбнулся. Это согрело ей душу.

– Здесь темно, – сказала Кэт.

Отец осмотрелся, будто сам попал сюда только что.

– Ты права.

Он прошел по первому этажу, включая везде свет. Кэт выключала лампы у него за спиной.

– Я просто кое-чем озадачен… – произнес отец.

– По работе?

– По работе, – согласился он, рассеянно включив лампу, которую она только что погасила. – Что скажешь насчет «Гравиоли»?

– Мне нравится. Вот что у нас на ужин?

– Нет, я делаю проект для этого клиента.

– Вы заполучили «Гравиоли»?

– Пока нет. Все в процессе. Так что скажешь?

– О «Гравиоли»?

– Да…

Отец постучал двумя пальцами по ладони.

– Люблю и подливу,[12] и равиоли… – ответила она.

– И от этого ты чувствуешь себя…

– Сытой.

– Кэт, это ужасно.

– Ну тогда… счастливой? Довольной? Пресыщенной? Вдвойне, потому что это сразу две вкусняшки.

– Может быть… – протянул отец.

– Любопытно, что бы еще хорошо сочеталось с подливой.

– Ага! Надо подумать! – сказал он и пошел искать свой альбом с эскизами.

– Так что у нас на ужин? – спросила Кэт.

– Что захочешь, – ответил папа, остановился и резко повернулся к ней, будто что-то вспомнив. – Как насчет фургона тако?

– Да! Я поведу. Не сидела за рулем уже несколько месяцев. Куда именно поедем? А давай объедем все фургоны.

– В радиусе двух миль их около семи штук.

– Тогда вперед! – сказала Кэт. – До воскресенья хочу попробовать буррито из каждого.

Потом они поели буррито и посмотрели телик. Пока отец что-то царапал в альбоме, Кэт достала ноутбук. Здесь не хватало Рен с ее ноутбуком – они бы переписывались, вместо того чтобы разговаривать.